Алексей Царевский - Значение Православия в жизни и исторической судьбе России

Более двух столетий монголы разоряли Русь и угнетали народ. Если последний не потерял своей национальности, отстоял самостоятельность и неприкосновенность своей внутренней и духовной жизни, то единственно благодаря Православию, за которое ухватился тогда русский народ с беззаветною преданностью и никакими силами непреодолимою стойкостью. Все перенося более или менее покорно и терпеливо, русский народ не позволял касаться одного только — веры своей святой. Попытки насилия в этом отношении со стороны монголов были так безуспешны, что при всем своем фанатизме последние вынуждены были оставить за побежденными свободу вероисповедания. Когда, например, хан Шевкаль потребовал, чтобы побежденные им тверитяне приняли магометанство, то вся многочисленная свита хана была перебита. Когда Батый потребовал, чтобы Михаил Черниговский поклонился идолам, то благочестивый князь сказал своим мучителям: «рцыте царю: понеже тебе вручено от Бога царство, и нас, грех ради наших, десница Вышняго твоей власти покорила, должны есмы тебе, яко царю, кланятися; а еже Христа отрещися и богом твоим поклонитися, — да не будет! Не суть бо бози, но создание... Что бо есть безумнее паче сего, еже оставити Создателя и покланятися созданию!» [9] И благоверный исповедник Христа воспринял мученическую кончину. Точно так же, когда монголы пытками принуждали князя Василька, даже и не изменяя вере своей, только перейти на их сторону и воевать против христиан под знаменами Батыя, он воскликнул: «лютые кровопийцы! враги креста — не могут быть мне друзьями!»

Встретив непреодолимый отпор со стороны народа русского во всем, что касалось веры Православной, монголы хотели, по крайней мере, воспользоваться духовенством русским, как сословием самым влиятельным и авторитетным в народе для более полного возобладания Россиею. С этой целью ханы пытались склонить духовенство на свою сторону, освобождали его от налогов, притеснений. Но пастыри церкви русской и в это страшное безвременье удержались на высоте своего христианского и патриотического призвания. По справедливому заявлению нашего историографа, «никто ревностнее духовных не ходатайствовал в сие время за свободу отечества, все средства, какие только они могли употребить к тому, были ими употреблены». В самом деле, два раза, например, святитель Алексий самоотверженно отправлялся в орду и, подвергая себя смертной опасности, спасал Россию от всеконечного порабощения и разорения со стороны свирепых ханов Джанибека и Бердибека. Таким образом, святитель существенно помог России собраться с силами для свержения ига. Когда же приблизилось это время, великий подвижник и печальник о горе народном, преподобный Сергий, в котором сосредоточилось тогда все лучшее в жизни православной России, одушевил и благословил великого князя Димитрия на борьбу с Мамаем. «Вот оружие нетленное», — сказал Сергий, вручая ратникам русским крест святой: «да служит он вам вместо шлемов!» Когда Димитрий остановился около Дона и боялся идти далее, Сергий послал к нему гонца с «грамоткой», в которой было написано: «чтобы ты, господине, таки пошел! А поможет ти Бог и Святая Богородица». Начатый и сопровождаемый непрестанною молитвою, этот поистине крестовый поход Димитрия Донского завершился славною Куликовскою победою, которая стала первым торжеством России над монголами и началом освобождения. Когда через пятнадцать лет после того, в 1395 году, страшный Тамерлан шел поразить Москву, чудотворная икона Владимирской Божией Матери, нарочито принесенная в Москву из Владимира, чудодейственно спасла Россию: устрашенный таинственным видением Богоматери, Тамерлан обратил полчища свои вспять. Наконец, в 1480 г., когда великий князь Иоанн III вознамерился окончательно снять с России цепи неволи, главным его советником в этом великом деле явился духовный вождь православной России митрополит Геронтий. «Мужайся и крепись», внушал последний Иоанну: «не как наемник, а как добрый пастырь, полагающий душу свою за овец, потщись избавить стадо Христово от грядущаго волка» (хана Ахмата)! В то же время старец, ростовский епископ Вассиан, вопреки некоторым малодушным боярам, колебавшим решимость великого князя, говорил ему: «Смертным ли бояться смерти? ведь ты человек смертный, а не бессмертный. Я слаб и стар, но не убоюсь меча татарского, не отвращу лица моего от лезвия его» и т. д. Как известно, и на этот раз Бог совсем спас Россию от кровопролития: когда войско русское на реке Угре сошлось с полчищами Ахмата, тогда, по словам летописи, «бысть чудо преславное: прийде на царя Ахмата страх от Бога, и побеже от Угры, никем же гоним. Бог избави русскую землю от поганых молитвами Пречистыя и великих чудотворцев и всех святых!» Так величайшее дело освобождения России от ига татарского постепенно подготовлялось и наконец совершилось действительно при явном содействии Промысла Божия и при самом деятельном и решительном участии церкви Православной.

Прошло слишком сто лет, и только что Россия оправилась от страшного рабства и начала расти и укрепляться, приобщая к себе неверные — Казань, Астрахань, Сибирь и др. земли, как настал страшный для России ХVII век. Бедствия времен самозванства были, кажется, еще несноснее монгольского полона; время это кровью записано на страницах нашей истории. Поляки вошли в русские пределы, разорили целые области, овладели, наконец, и сердцем России, ее Москвою. Даже на престоле царей православных оказался королевич польский Владислав, — государству предстояло конечное разрушение и Православию, т. е. всей силе и самой душе Руси святой грозила роковая опасность. Но само Православие, в лице его доблестнейших представителей и верных исповедников, восстало и на этот раз на защиту России. Только спасая Православие, народ русский смог возвыситься настолько, что сам сделался, так сказать, хозяином положения и решителем своей судьбы. И он отстоял отечество свое, так что из тяжкого испытания вышел с новыми, крепкими силами, с новым запасом внутреннего и внешнего могущества и величия. На страже Православия стала прежде всего Сергиева Святотроицкая лавра. Полные благочестивой ревности христианской, иноки Дионисий и Палицын рассылали во все концы России воззвания на защиту оскорбляемой веры и погибавшего отечества. В то же время несокрушимо мощный силою своего православного духа патриарх Гермоген самоотверженно возвысил голос и против царя-иноверца, и вообще против всех врагов России и ее святой веры. Рассылаемыми также повсюду грамотами Гермоген призывал православных к праведной мести губителям беззащитного отечества, за что сам он и восприял от них венец мученический. «Наш святейший патриарх Гермоген стал за веру, не убоясь смерти», — говорили тогда русские люди: «Он призвал и всех православных христиан, велел всем стоять и умереть за православную веру. Он послан от Бога на это дело: без него кто бы начал стояти?!» [10] Таким образом, в голосе благочестивых патриотических воззваний народ русский услышал голос самого Бога, и на призыв этот поднялась вся Русь, пробудились и выступили наружу затаенные народные силы, жившие в сердце каждого истинного сына святой Руси. «Ополчимся стар и млад!» — воскликнул Минин, дотоле совсем простой, безвестный человек, но великий своею православною русскою душою: «Продадим свои дома, заложим жен и детей, и — выкупим отечество!» По всем направлениям забегали по Руси гонцы и выборные люди, всюду читались грамоты и воззвания, — русский народ сговаривался и возмогал духом. «Не поругана ли наша крестьянская вера, не разорены ли Божии церкви?» — взывали, например, жители смоленской области в своей «грамотке», посланной ими к московским людям: «Для Бога, положите крепкой совет меж себя, пошлите и в Новгород и на Вологду и в Нижний нашу грамотку, чтобы всем было ведомо, всею землею обще стати за православную крестьянскую веру!» [11] Народ собирался на очищение земли, как на священный подвиг и кроме внешних сил собирался с силами духовными: явилась потребность нравственного очищения, — наложен был общий пост. И поднялось всенародное ополчение, могущественное и непобедимое не столько физической своей силою, сколько непреодолимой ревностью за Русь родную и пламенным одушевлением за угнетаемую веру святую. Вера Православная подняла упавший было дух в народе православном и подвигла его на великие жертвы и всевозможные подвиги, — вера Православная, таким образом, и в это страшное лихолетье спасла Россию!