Михаил Ткач - Тайны католических монашеских орденов

Кассиан же сделал первую серьезную попытку унификации монастырских уставов. Идеолог монашества был отлично знаком с отшельничеством на Востоке, но в то же время понимал, что невозможно переносить восточные традиции на Запад без изменений. Кассиан стремился совместить друг с другом идеалы суровых отшельников-анахоретов с культурой общежитийного монашества. Он выступал против ношения тяжелых, сковывающих движение вериг, так как они мешают монаху работать; ношение одной лишь легкой туники, привычное для пустынников Востока, по мнению Кассиана, было неприемлемым для Европы, где бывали довольно холодные зимы. Реформатор выступил и против чрезмерно изнурительного поста, увеличив число дневных трапез с одной (вечерней) до двух: утренней и обеденной.

Хотя Кассиан и сформулировал теоретические принципы монашества, его труды не изменили ситуации в целом, так как объемистые трактаты трудно было использовать в качестве устава. Хотя епископ Лионский Евхерий проделал работу по извлечению из книг Кассиана основных мыслей и составлению из них устава, этот свод правил не получил повсеместного распространения. Для действительных изменений требовалось вмешательство папства, способного продиктовать свою волю всем монастырям Европы.

Число монастырей стало быстро увеличиваться с начала VI века. В это время в них спасали свою жизнь и имущество от постоянных набегов варваров многие люди, имевшие достаточно посредственное отношение к религии. Монастыри располагались, как правило, в отдалении от городов, больших дорог и не привлекали особого внимания варваров.

В то же время монастыри стали появляться и внутри городов, ранее представлявшихся монахам и отшельникам рассадниками зла и порока. Угроза со стороны завоевателей оказалась для многих сильнее страха за бессмертную душу, и монахи сочли возможным устраивать обители в пределах надежных городских стен.

Постепенно монашество, изначально являвшееся практически независимым от церкви стихийным движением, стало превращаться в церковный институт. Начало этому процессу было положено на Халкедонском соборе, постановившем, что монастыри не могут организовываться без разрешения местного епископа.

Основателем первого монастырского ордена был святой Бенедикт Нурсийский. Он упорядочил общежитийное монашество на Западе. К VI веку назрела необходимость серьезного реформирования монашеской жизни. Многие монастыри стали своего рода притонами для всяких проходимцев, дисциплина изрядно пошатнулась.

Бенедикт сделал из монастырей натуральные хозяйства с сельскими угодьями, мельницами и прочими постройками, необходимыми для хозяйственных нужд. Он приспособил монастырскую жизнь к западным реалиям, особенностям климата, социальных и экономических условий.

Нововведения Бенедикта были приняты большинством монастырей и к началу VIII века практически все монахи Западной Европы были бенедиктинцами. Иногда бенедиктинский устав насильственно насаждался в европейских монастырях.

Стремление унифицировать монастырские правила объясняется тем, что разница в уставах препятствовала развитию монашества. Она была особенно неудобна для странствующих монахов, ибо в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Еще до распространения устава святого Бенедикта многие монастыри принимали устав святого Колумбана.

Прежде чем стать монахом, человек должен был пройти испытательный срок послушничества, или новициата. Если новичок оказывался годен, то он приносил монашеские обеты и начинал жить по уставу монастыря. Устав полностью регламентировал жизнь монаха, его распорядок дня, обязанности, одежду.

Монахи должны были приносить обеты бедности, послушания и целомудрия. Кроме молитв и богослужений, монастырская братия проводила время в трудах.

Витраж в старинной библиотеке.

Монахи занимались сельским хозяйством, переписывали книги для монастырской библиотеки. Полезными для спасения души считались также апостольские труды: миссионерство, проповедническая деятельность, уход за больными, преподавание.

Если изначально монахи занимались только работой, не отвлекающей от молитвы, к примеру, плетением корзин, то, начиная с VI века, монастырская братия должна была выполнять любую работу, необходимую для обеспечения монастырей.

Особое место в католическом монашестве занимали ирландские монахи, называемые миссионерами, посвящавшие себя «странствиям Христа ради». Ирландия и запад Британии (Уэльс) были в то время важными центрами христианской культуры, сохранившими к тому же сильные греко-римские традиции. В IV–VIII веках ирландская церковь была наиболее развитой в Европе. Кроме этого, в ней особое место занимали идеи монашества, так как большинство миссионеров, стоявших у истоков британской и ирландской церкви, были подвижниками-аскетами. Более того, в Ирландии церковь была монашеской даже по своей организационной структуре, так как аббат (настоятель монастыря) часто являлся в то же время епископом (главой церкви на определенной территории).

Совмещение церковной организации с монашеской способствовало тому, что ирландские монахи брали на себя все функции священнослужителей, в том числе и миссионерскую.

Сохранение античной культуры в ирландских монастырях было вызвано тем, что она была чем-то новым для этой страны, ирландцы не успели с ней срастись и потому не испытывали того предубеждения, которое испытывали христиане в пределах бывшей империи к языческим римским и греческим авторам. Здесь изучали греческий язык, переписывали труды античных ученых, в образование монахов были включены музыка и арифметика. Появление в Европе миссионеров из Ирландии, прошедших столь хорошую школу, сыграло роль в каролингском возрождении конца VIII — начала IX века, когда христианский мир обернулся к поздней античной культуре.

Ирландские монахи следовали монашескому идеалу «постоянства в странствии» (stabilitas in peregrinatione) в отличие от бенедиктинского монашества, соблюдавшего постоянство места служения (stabilitas loci). Их неспокойный дух заставлял этих странников «искать пустыни в океане». Они проводили жизнь в странствиях, уподобляясь Христу и апостолам. Прибывая в Европу, миссионеры основывали новые монастыри, которые так же, как и монашеские обители на их родине, становились центрами культуры и хранилищами знаний.

Строгое следование аскетическому идеалу и искренняя вера ирландских монахов привлекали к ним внимание. Про ирландцев говорили, что «в них была такая сила братской любви и такое терпение, такое стремление к кротости и дружественности, что нельзя было сомневаться: Бог жил среди них».