Эрнст Мулдашев - Трагическое послание древних

— Они одинаковы.

— Юра, Равиль, давайте-ка подсчитаем, какую часть длины линии «Кайлас — Пасхи» составляют одинаковые расстояния «Кайлас — египетские пирамиды» и «Пасхи — мексиканские пирамиды». Не одну четверть ли? Похоже, что так, — сказал я, как бы тренируя свой глазомер.

Юрий Иванович снова принялся измерять и считать, пришептывая губами и выводя цифры на листе бумаги:

— Одна четверть — кивнул он, гордо глядя на нас.

Мы с Равилем переглянулись опять. Система начала приобретать конкретные математические параметры. Мне очень хотелось пуститься в рассуждения, но что-то затормозило меня, и я вновь стал вглядываться в глобус.

— Давайте, давайте…— начал я осторожно, — соединим линией египетские и мексиканские пирамиды внутри этой «четвертушки» земного шара. По-моему, по-моему, «четвертушка»… разделится на два равных треугольника.

Мы соединили линией египетские и мексиканские пирамиды, после чего Юрий Иванович снова занялся измерениями.

— Ну что, одинаковые треугольники или нет? — нетерпели во спросил Равиль.

— Они одинаковы, — констатировал Юрий Иванович.

И в самом деле, указанная «четвертушка» земного шара разделилась на два абсолютно равных треугольника. Сомнений не оставалось, египетские и мексиканские пирамиды, священная гора Кайлас и истуканы острова Пасхи были созданы на Земле по какой-то четкой схеме.

— А что будет, если эту «четвертушку» земного шара разделить на две части линией «Кайлас — Пасхи»? — не унимался я.

Мы протянули еще одну нитку и увидели, что схема приобрела еще более сложные математические контуры.

— Измерь, Юрий Иванович!

— А чо измерять-то, и так видно, что со всех сторон будет одинаковая комбинация треугольников: хоть справа и слева, хоть сверху и снизу.

Мы все трое стояли и смотрели на глобус, и каждый из нас, наверное, удивлялся, почему до нас никто этого не сделал. Научное возбуждение не проходило.

— Мужики, давайте водки выпьем, — предложил я.

Равиль кивнул, а Юрий Иванович с сожалением вздохнул:

— Ты же знаешь, я в завязке.

Выпив немного водки, отдохнув, мы опять стали рассматривать глобус.

— Послушайте, мы забыли про монумент древности Стоунхендж в Англии. Не входит ли он в эту систему? — заметил я. — Давайте соединим гору Кайлас с монументом Стоунхендж!

— Соединять не надо, — тут же отозвался Равиль, — Стоунхендж находится точно на линии, соединяющий Кайлас с Пасхи и разделяющий нашу «четвертушку» земного шара на две части по вертикали. Эту нитку мы уже протянули. Посмотрите, вот она, Англия.

— Стоунхендж — это серьезно, — заявил Юрий Иванович. — Я про эти висячие камни в Англии много читал. Кто-то когда-то огромные камни поставил на попа, да еще сверху на них огромные глыбы положил. Камни эти такие большие, что никакая техника поднять их не может. Когда я на трассе работал, были у нас большие трактора — «Катерпиллеры» и «Чувашпиллеры»…

— А что такое «Чувашпиллеры»?

— Да… трактора такие, в Чувашии делаются. Мы их так прозвали. Попытались, в общем, наши-то американские «Катерпиллеры» заменить и сделали этого монстра — металла до хрена, а силы ни хрена. Но суть не в «Чувашпиллере». На трассе, на Северном Урале, хотели мы тракторами кусок скалы, оставшийся после взрыва, сбросить под обрыв. Фигушки! Не получилось. Куда уж тут «Чувашпиллеру», там и двум «Катерпиллерам» делать было нечего. А в Англии кто-то огромные скалы на попа ставил, да и огромные скальные плиты наверх них забрасывал. Другие технологии тогда были, другие. Дух тогда как сила работал.

— Да…уж…

— А люди сейчас в Англии, — продолжал Юрий Иванович, — ходят вокруг Стоунхенджа, пшеницу фермеров мнут ногами и голову ломают, как эти камни-то были установлены. Мозги преют от вида этих камней, наверное. Тут, небось, и почувствуешь себя обезьяной. Вот и Дарвин, я думаю, походил вокруг Стоунхенджа, почувствовал человеческое ничтожество и выдвинул теорию о том, что человек произошел от обезьяны.

— М… да…

— Читал я еще, что под Стоунхенджем подземные каналы есть, — декларировал Юрий Иванович. — Они, каналы эти, всю Землю пронизывают на большой глубине, а около Стоунхенджа-то к поверхности подходят. Вытянет экстрасенс руки ладошками вниз, настроится на волну подземных каналов и определяет глубину залегания канала…

— Пальцы при этом экстрасенс растопыривает? — нагло перебил Равиль.

— Неважно, растопыривает или не растопыривает, — Юрий Иванович сердито взглянул на Равиля, — важно, что экстрасенс определяет эти каналы. А там, в этих подземных каналах, говорят, Шамбала расположена. Поэтому Шамбала близко от Стоунхенджа находится, то есть близко к поверхности. Не зря в этих краях, в Англии, на пшеничных полях необычные круги встречаются. Вроде как летательные аппараты жителей Шамбалы круги эти вырисовывают, отмечая это место.

— Вы, Юрий Иванович, это в «Скандалах» читали? — снова не удержался Равиль, провоцируя Юрия Ивановича и подвергая сомнению информацию, публикуемую в газете «Скандалы».

— В «Скандалах», не «Скандалах», — рассердился Юрий Иванович, — читал, в общем. Люди глупости писать не будут. Что чувствуют, то и пишут. Один чувственный, другой — бесчувственный как дерево. Вон, коммунисты-то, религию опиумом для народа обзывали, за глупость выдавали, а что, мы Бога пощупать, что ли, можем, поговорить с ним…

— Послушайте, — вмешался я, — давайте возвратимся к глобусу. Юра, измерь, пожалуйста, расстояние от горы Кайлас до монумента Стоунхендж. Какую часть расстояния «Кайлас — Пасхи» оно составляет?

После недолгих измерений Юрий Иванович сообщил:

— Ровно одну треть.

— Ровно?

— Да, ровно одну треть.

— Посмотрите, расстояния «Кайлас — египетские пирамиды» и «Пасхи — мексиканские пирамиды» составляют ровно одну четверть расстояния «Кайлас — Пасхи». Здесь — ровно одна треть. Давайте попробуем отложить эту одну треть расстояния с другой стороны — от острова Пасхи — по той же центральной линии «четвертушки» земного шара. Что там будет находиться? — задумчиво промолвил я.

Мы вперились глазами в глобус и почти хором сказали:

— Бермудский треугольник!

— Ничего себе! Все загадочные места планеты свелись в одну систему, — не мог скрыть удивления Равиль.

— А в основе всей системы стоит гора Кайлас, — заметил я. — Без нее никакой схемы бы не получилось. Не зря Кайлас называют священной горой.