П Успенский - Новая Модель Вселенной

«Аллах! Аллах! Аллах! Аллах!»

А затем, подобно тысячеголосому хору или органу, зазвучал и сам большой свод; все потонуло в его торжественном глубоком басе:

«Аллах!»

После этого опять ответили боковые галереи и купола, но уже тише; еще раз прозвучал голос большого свода, не так громко, и внутренние арки тихо, почти шепотом, повторили его голос.

Эхо умолкло. Но и в наступившем молчании казалось, что какая-то далекая-далекая нота все еще продолжает звучать.

Я стоял, прислушиваясь; с обостренным чувством радости я понял, что это замечательное эхо было заранее рассчитанной частью плана художников, которые дали Тадж-Махалу голос и велели ему вечно повторять Имя Бога.

Я медленно следовал за проводником, а он с поднятым фонарем показывал мне орнаменты на стенах: фиолетовые, розовые, синие, желтые, ярко-красные цветы смешивались с гирляндами зеленых каменных цветов, одни из которых имели размер листа, другие были чуть больше; каменные цветы казались живыми и неподвластными времени; затем следовали стены, целиком покрытые белыми мраморными цветами, далее – резные двери и окна, все из белого мрамора.

Чем дольше я смотрел и слушал, тем яснее и радостнее понимал я замысел художников, которые выразили бесконечное богатство, разнообразие и красоту души, или вечной жизни, по сравнению с мелкой и незначительной земной жизнью.

Мы поднялись на крышу Тадж-Махала, где на углах стояли купола; я посмотрел оттуда на широкую темную Джамну. Справа и слева высились большие мечети из красного камня с белыми куполами. Затем я подошел к той стороне, откуда открывался вид на сад. Внизу все было спокойно, лишь ветерок шелестел в деревьях; время от времени откуда-то издалека доносился громкий и мелодичный крик павлинов.

Все походило на сон, на ту «Индию», которую можно увидеть во сне, так что я ничуть не удивился бы, если бы вдруг обнаружил, что лечу по воздуху над садом к входной башне, темнеющей в конце кипарисовой аллеи.

Затем мы спустились вниз и обошли вокруг белого здания Тадж-Махала по мраморной платформе, на углах которой стояли четыре минарета; при свете месяца мы осмотрели украшения и орнаменты наружных стен.

После этого мы сошли вниз, в белый мраморный склеп. Там, как и наверху, горел медный светильник. На белых гробницах царицы и падишаха лежали красные цветы.

* * *

На следующее утро я поехал в крепость, где до сих пор сохранился дворец Шах-Джехана и царицы Арджуманд Бану.

Крепость Агры – это целый город. Огромные крепостные башни поднимаются над воротами. За стенами толщиной в несколько футов – прямо-таки лабиринт внутренних дворов, казарм, лавок и иных строений. Значительная часть крепости отведена под нужды современной жизни и представляет особого интереса. Я подошел к Жемчужной мечети, которую знал по картине Верещагина. Здесь начинается царство белого мрамора и синего неба. Только два цвета – белый и синий. Жемчужная мечеть гораздо больше, чем я ее представлял. Крупные, тяжелые ворота, обшитые медью; за ними под сверкающим небом ослепительно белый мраморный дворец с фонтаном; далее – зал для проповедей с чудесными резными арками, орнаментированными золотом; его окна с мраморными решетчатыми переплетами выходят во внутреннюю часть дворца; сквозь них жены падишаха и придворные дамы могли глядеть в мечеть.

Затем идет дворец. Это не одно здание, а целый ряд мраморных строений и дворов посреди кирпичных домов и дворов самой крепости.

Трон Акбара, черная мраморная плита на одном уровне с более высокими зубцами; перед ним – «двор правосудия». Далее – «приемная» Шах-Джехана с новыми резными арками, похожими на арки Жемчужной мечети, жилые помещения дворца и Жасминовый павильон.

Дворцовые покои расположены на крепостной стене, откуда видна Джамна. Здесь множество комнат, не очень больших, если судить по современным стандартам; но их стены покрыты редкой и прекрасной резьбой. Все так великолепно сохранилось, как будто еще вчера жили со своими женами все эти падишахи-завоеватели, философы, поэты, мудрецы, фанатики, безумцы, которые уничтожили одну Индию и создали другую. Большая часть жилых помещений дворца скрыта под полами мраморных дворов и проходов, которые тянутся от «приемной» до крепостной стены. Комнаты связаны коридорами, проходами и небольшими двориками с мраморной оградой.

За крепостной стеной находится глубокий внутренний двор, где устраивались состязания воинов, где дикие звери дрались друг с другом или с людьми. Выше находится малый двор, окруженный решеткой, откуда дворцовые дамы наблюдали бои слонов с тиграми или воинские состязания. Сюда же приходили со своими товарами купцы из дальних стран – арабы, греки, венецианцы, французы. В «шахматном» дворе, вымощенном рядами черных и белых плит в шахматном порядке, танцовщики и танцовщицы в особых костюмах изображали шахматные фигуры. Далее комнаты жен падишаха; в стенах еще сохранились резные шкафчики для драгоценностей и небольшие круглые отверстия, ведущие к тайникам, куда могли проникнуть только маленькие ручки. Ванная, выложенная горным хрусталем, благодаря чему стены, когда зажигается свет, искрятся мерцающими красками. Небольшие, почти игрушечные комнатки, похожие на бонбоньерки. Крошечные балконы. Комнаты под полами внутреннего двора, куда свет попадает лишь сквозь тонкие мраморные плиты, и где никогда не бывает жарко; наконец, чудо из чудес – Жасминовый павильон, любимое помещение царицы Мумтаз-и-Махал.

Это круглая башня, окруженная балконом, который висит над крепостной стеной и Джамной. С балкона внутрь ведут восемь дверей. На стенах Жасминового павильона, а также на балюстрадах и на колоннах балкона нет буквально ни одного дюйма пространства, который не был бы покрыт тончайшей, великолепной резьбой. Орнаменты внутри орнаментов, и в каждом из них еще один орнамент; почти ювелирная работа. Таков весь Жасминовый павильон; таковы же небольшой зал с фонтаном и ряды резных колонн.

Во всем этом нет ничего грандиозного или мистического; но в целом возникает впечатление необыкновенной интимности. Я ощутил жизнь обитавших здесь людей; каким-то таинственным образом коснулся ее, словно эти люди все еще живы, и уловил проблески самых глубоких и сокровенных аспектов в их жизни. Во дворе совсем не чувствуется время. Прошлое, связанное с этими мраморными комнатами, кажется настоящим, настолько оно живо и реально; странно даже подумать, что всего этого больше нет.

Когда мы покидали дворец, проводник рассказал мне, что под крепостью есть подземный лабиринт, где, по слухам, хранятся несметные сокровища. Я вспомнил, что читал раньше об этом. Но вход в подземные коридоры закрыт и скрыт много лет назад после того, как в них заблудилась и погибла целая группа любопытных путешественников. Говорят, там водится множество змей, в том числе несколько гигантских кобр; эти кобры, возможно, жили еще во времена Шах-Джехана. Рассказывают, что иногда в лунные ночи они выползают к реке.