П Успенский - Новая Модель Вселенной

Философия основывается на размышлении, логике, мысли, на синтезе того, что мы знаем, на анализе того, чего мы не знаем. Границы философии должны охватывать полное содержание науки, религии и искусства. Но где обрести такую философию? Все, что нам известно в настоящее время под именем философии, представляет собой не философию, а «критическую литературу» или выражение личных мнений, нацеленных, главным образом, на опровержение и уничтожение других личных мнений. Или, что еще хуже, философия превращается в самодовлеющую диалектику, окруженную непроходимым барьером терминологии, которая непонятна для непосвященных, и разрешающую все мировые проблемы без каких бы то ни было доказательств своих объяснений, без того, чтобы сделать их понятными простым смертным.

Наука основывается на опыте и наблюдении. Она не должна чего-либо бояться, не должна иметь никаких догм, не должна создавать для себя никаких «табу». Однако современная наука резко отсекла себя от религии и от «мистики»; тем самым она установила определенное «табу» и потому сделалась случайным и ненадежным инструментом мышления. Наличие этого «табу» заставляет ее закрывать глаза на целую серию необъяснимых и непонятных феноменов, лишает ее целостности и единства; в результате получается, что, как говорил тургеневский Базаров, «есть науки, как есть ремесла; а наука вообще не существует вовсе.»

Искусство основано на эмоциональном понимании, на чувстве неведомого, чего-то такого, что лежит по ту сторону видимого и ощутимого, на переживании творческой силы, т.е. способности перестраивать в видимых или слышимых формах присущие художнику ощущения, чувства, впечатления и настроения; в особенности же оно основано на некоем мимолетном чувстве, которое, в сущности, есть переживание гармонической взаимосвязи и единства всего, на чувстве «души» предметов и явлений. Подобно науке и философии, искусство – это определенный путь познания. Творя, художник узнает много такого, чего не знал раньше. Но то искусство, которое не ведет в сферы Неведомого и не приносит нового знания, – лишь пародия на искусство; а еще чаще оно не доходит и до уровня пародии, выступая в роли коммерции или производства.

Псевдо-религия, псевдо-философия, псевдо-наука и псевдо-искусство – вот практически и все, что мы знаем. Мы вскормлены на заменителях, на «маргарине» во всех его обликах и формах. Лишь очень немногие из нас знакомы со вкусом подлинных вещей.

Однако между подлиннойрелигией, подлиннымискусством и подлиннойнаукой, с одной стороны, и «заменителями», которые мы называем религией, искусством и наукой, с другой, существует множество промежуточных стадий, соответствующих разным уровням развития человека с различным пониманием, присущим каждому уровню. Причина существования этих уровней заключается в наличии глубокого, коренного неравенства между людьми. Определить это неравенство очень трудно; религии, как и все прочее, различаются в соответствии с ним. Нельзя, например, утверждать, что существует язычество или христианство, но можно утверждать, что существуют язычники и христиане. Христианство может оказаться языческим, а язычество – христианским. Иными словами, для многих людей христианство становится языческим, т.е. они превращают христианство в язычество совершенно так же, как превратили бы в язычество любую иную религию. Во всякой религии существуют разные уровни понимания; всякую религию можно понимать так или иначе. Буквальное понимание, обожествление слова, формы, ритуала, превращает в язычество самую возвышенную, самую тонкую религию. Способность к эмоциональному распознаванию, к пониманию сущности, духа, символики, проявление мистических чувств – все это в состоянии сделать любую религию возвышенной, несмотря на то, что по внешности она может казаться примитивным, диким или полудиким культом.

Разница заключается, таким образом, не в идеях, а в тех людях, которые усваивают и воспроизводят идеи; то же самое справедливо и для искусства, философии, науки. Одна и та же идея понимается людьми разных уровней по-разному, и нередко случается, что их понимание оказывается диаметрально противоположным. Если мы усвоим это, нам станет ясно, что невозможно говорить о религии, искусстве, науке и т.д. У разных людей – разные науки, разные искусства и т.п. Если бы мы знали, как и чем отличаются друг от друга разные типы людей, мы поняли бы, как и в каком отношении отличаются друг от друга их религия, философия, наука, искусство.

Можно выразить эту идею более ясно. Если мы возьмем в качестве примера религию, можно сказать, что все обычные подразделения религии, например, христианство, буддизм, ислам, иудаизм, а также существующие внутри христианства подразделения – православные, католицизм, протестантство, – и дальнейшие подразделения внутри каждой веры, такие как секты и т.п. – являются, так сказать, подразделениями на одном и том же уровне. Необходимо понять, что кроме этих подразделений существуют подразделения по разным уровням: есть христианство одного уровня понимания и чувства – и есть христианство другого уровня понимания и чувства, начиная с очень низкого внешнего ритуала, или лицемерного уровня, который переходит в преследование всех инакомыслящих, до очень высокого уровня самого Иисуса Христа. И вот эти-то подразделения и уровни нам известны; мы можем понять их идею только тогда, когда усвоим идею внутреннего круга. Это значит, что если мы признаем, что в истоке всего лежит истина, что существуют разные уровни и разные степени искажения истины, мы увидим, что истина постепенно привносится и на наш уровень, хотя, разумеется, в совершенно неузнаваемой форме.

Идея эзотеризма также приходит к людям в форме псевдо-эзотеризма, псевдо-оккультизма. Причина этого опять-таки вышеупомянутая разница в уровнях самих людей. Большинство людей способно воспринять истину только в форме лжи. Но в то время как многие из них довольствуются ложью, некоторые начинают искать дальше и в конце концов могут прийти к истине. Церковное христианство исказило идеи Христа; однако некоторые, «чистые сердцем» люди, начав с церковного христианства, могут путем чувства прийти к правильному пониманию первоначальной истины. Нам трудно понять, что мы окружены искажениями и подменами, что, кроме искажений и подмен, извнемы не можем получить ничего.

Нам трудно понять это, ибо главная тенденция современной мысли как раз в том и состоит, что явления рассматриваются в порядке, противоположном только что изложенному. Мы привыкли воспринимать любую идею, любое явление (будь то в области религии, искусства или общественной жизни) как нечто, являющееся сначала в грубой, примитивной форме, в форме простейшего приспособления к органическим условиям, в форме грубых диких инстинктов, страха, желания или памяти о чем-то еще более элементарном и примитивном, животном, растительном, зародышевом; затем это явление постепенно развивается, становится более утонченным и усложненным, вовлекает в себя различные стороны жизни и, таким образом, приближается к идеальной форме.