Вадим Гребенников - Европейская криптология. История спецсвязи

При пересмотре документов, захваченных во время его ареста, по свидетельству самого Шелленберга, «для получения интересных результатов пришлось прибегнуть к помощи дешифровальщиков».

4 сентября 1939 года Вальтер Шелленберг вызвал в Берлин радиста и переводчика Йозефа Готтлоба, работавшего в службе безопасности «SD» (нем. Sicherheitsdienst) с 1937 года, и приказал приступить к созданию дешифровальной службы VI управления. Готтлоб создал и возглавил отдел радионаблюдения «А6 RSHA VI» (в рамках группы «А» VI управления). К этому времени его повысили в звании до штурмбаннфюрера «SS» (нем. Schutzstaffel — отряд охраны).

Костяк этого отдела составляли криптологи-австрийцы, армейские офицеры-специалисты, принудительно взятые на службу в немецкую армию после марта 1938 года. Их непосредственным начальником был полковник Андреас Фигль, опытный криптоаналитик, основавший еще в 1911 году шифровальное бюро армии Австро-Венгерской империи, которое добилось немалых успехов в годы Первой мировой войны.

На службу Шелленбергу Фигля в качестве шифровальщика завербовал офицер «SD» доктор Альберт Лангер. Несмотря на обилие талантливых людей, пост радионаблюдения VI управления «RSHA» (далее — ПРН) не добился особых успехов. Шелленберг утратил доверие к Готтлобу, который, в свою очередь, оказался неважным руководителем. Фигль также не оправдал возлагавшихся на него надежд.

Специалистам ПРН удалось расколоть лишь малозначительные шифрованные сообщения нейтральных и малых стран. В 1943 году Готтлоба перевели в мадридскую резидентуру «SD», а ПРН, не сумевший взломать вражеские шифры, вместо этого занялся изобретением шифров для ГУИБ.

В июле 1940 года в Мадриде Шелленберг получил возможность ознакомиться с работой военного сектора посольства Германии, состоявшего из сотни служащих и был одним из наибольших немецких шпионских подразделений за рубежом. Сотрудники военного сектора размещались непосредственно в посольском доме и активно занимались дешифровкой перехваченных сообщений, пользуясь исключительно благоприятным географическим положением Испании для осуществления перехвата на её территории.

В результате Шелленберг пришёл к однозначному выводу о том, что для повышения эффективности операций VI управления нужно, во-первых, установление контроля над всей системой почтово-телеграфной связи Германии за рубежом, а во-вторых, превращение криптоанализа в одно из главных орудий шпионажа и контршпионажа.

В то время VI управление в том, что касалось данных, получаемых с помощью криптоанализа, продолжало зависеть от Абвера и «FA» Геринга. Так, осенью в 1941 году Шеленберг был вынужден обратиться с просьбой к Гейдриху, возглавлявшему тогда «RSHA», направить средства перехвата Абвера и «FA» на переписку Франции с Белградом для получения необходимой Шелленбергу информации.

Гиммлеру не нравилась такая зависимость. В марте 1942 года он послал Шелленберга в загородный дом Геринга, чтобы убедить его ввести «FA» в состав VI управления. Геринг встретил Шелленберга в римской тоге, сандалиях и с маршальским жезлом в руке. Выслушав посланника Гиммлера, он сказал: «Хорошо, я поговорю с Гиммлером».

Однако после этого разговора ничего не изменилось. Только в 1944 году Геринг, наконец, согласился передать свое «FA» в подчинение Гиммлеру, переведя его в состав ГУИБ. Соответствующие проекты распоряжений и указов о переводе уже были ими обсуждены в общих беседах. Приближался момент, когда Гиммлер и Геринг должны были поставить свои подписи под соответствующими документами.

Но поскольку речь в них шла о реорганизации сложного и большого аппарата, который насчитывал несколько тысяч человек, Шеленберг не стал настаивать на быстром принятии окончательного решения. Поскольку «тысячелетний рейх» уже «агонизировал», то у его руководителей были другие безотлагательные дела. В результате «FA» в состав VI управления так и не вошёл.

Став начальником VI управления, Шеленберг сразу создал отдел для проведения исследований в сфере средств секретной связи, которая хорошо финансировалась. Однако новый отдел не оправдал надежды, возложенные на него. Количество информации, которая добывалась им с помощью криптоанализа, было небольшим, поэтому Шеленберг, как и раньше, продолжал получать её преимущественно извне.

Начиная с 1942 года, через каждые три недели начальник VI управления регулярно организовывал в своём доме званые обеды. На них руководители дешифровальных спецслужб Министерства обороны, Министерства почты, обеспечивавшее дешифровку трансатлантических телефонных разговоров, и «FA» обсуждали последние достижения в сфере криптоанализа и помогали друг другу советами в решении проблем, стоявших перед ними.

Представитель отделения «Z» на этих совещаниях у Шеленберга не присутствовал, что свидетельствовало о личной вражде и борьбе за власть между Гиммлером и Герингом, с одной стороны, и Риббентропом, с другой.

Шелленбергу принадлежат слова благодарности криптоаналитикам от имени «рыцаря плаща и кинжала»: «Именно сотрудничество и интерес, проявляемые со стороны этих людей ко мне лично, сделали возможным достижение большей части моих успехов в операциях секретной службы».

Шелленберг воспользовался этой щедрой помощью при проведении одной из наибольших шпионских операций Второй Мировой войны, получившей название «Цицерон». Камердинеру английского посла в Анкаре удалось снять восковые отпечатки с ключей от сейфа, где посол хранил важные секретные документы, которые часто пересматривал поздней ночью. Документы представляли собой главным образом открытые тексты шифротелеграмм с пометками о месте и времени зашифрования.

Вместо отделения «Z», которое по логике вещей должно было получить их в первую очередь, Шеленберг передал эти тексты своим друзьям из военных дешифровальных подразделений с просьбой немедленно заняться раскрытием английского шифра на основании документов, приобретённых у «Цицерона».

Лучшие военные немецкие криптоаналитики несколько недель подряд безуспешно «сражались» над этим шифром, пока им не удалось разгадать его часть, что позволило узнать только о малозначимых технических подробностях передачи шифротелеграмм из Лондона в английское посольство в Анкаре.

Лишь после того, как военные специалисты по криптоанализу испытали неудачи, с английскими телеграммами ознакомили Кунце и Пашке, но задача раскрытия дипломатического шифра Англии на линии связи Анкара-Лондон не вызывала большого энтузиазма и у них.

Дело в том, что англичане перешифровывали свои наиболее важные телеграммы с помощью одноразовых блокнотов, а это делало их раскрытие маловероятным. Таким образом, операция «Цицерон», которая была полным успехом в сфере агентурного шпионажа Германии, стала не менее полным провалом немецких криптоаналитиков.