Техника и вооружение 2005 05

Тем временем становилось все холоднее. начали летать белые мухи, а затем повалил настоящий снег. Здесь нам пришлось впервые столкнуться на практике с той морокой, которая называлась переводом танков на зимние условия эксплуатации. Вначале, несмотря на длительный разогрев двигателя, летнее масло долго не хотело полностью слива ться из системы смазки двигателя и невыносимо медленно текло в ведро тоненькой струйкой. За это время зимнее масло, принесенное нами из водомаслогрейки. успело остыть, н его пришлось снова тащить на водомаслогрейку. Тем не менее даже посте повторного подогрева зимнее масло при заливке в бак. заполнив заправочную воронку, подолгу не желало проходить через остывшую сетку фильтра. Пришлось снова подогревать масло прямо в ведре, разведя костер возле танка из смоченных в газойле тряпок Вся процедура замены масел и смазок на зимние сорта заняла у нас целые сутки.

На следующий день для подзарядки аккумуляторных батарей н доведения плотности электролита до зимней нормы нам с Толей пришлось тащить пудовые батареи через всю рощу на единственную на всю бригаду аккумуляторную станцию, находившуюся в роте технического обеспечения бригады. Зато обратно мы везли батареи на санках, которые мы «увели» возле станции у неизвестного нам владельца. Антифриза всем не хватило, поэтому нам приходилось каждый раз на ночь сливать воду из системы охлаждения двигателя, а утром перед заправкой разогревать воду на костре. Правда, позднее для добавки в воду нам выдали чистейший этиловый спирт, который мы, несмотря на бдительность довольствующих служб, сумели частично сэкономить для личных целей. В заключение нам выдали белую краску, и хотя на мерзлую броню она ложилась неровным слоем, через день наши танки стали почти неразличимы на фоне снежной целины.

Резким контрастом к нам выглядели находившиеся неподалеку кавалерийские части, которые на учениях чуть ли не ог самого горизонта выдавали себя разномастным великолепием конского поголовья, черными бурками и алыми башлыками лихих конников. Как я убедился чуть позже, за эту красочность им пришлось дорого поплатиться.

Кстати, о лошадях. Наш рацион хотя и соответствовал довольно приличной по тому времени фронтовой норме, но не вполне отвечал аппетиту наших молодых и растущих организмов, подогреваемому активной физической работой на свежем воздухе. Поэтому 900-граммовая пайка хлеба и порция сахара. выдаваемые на день, съедались нами целиком за завтраком, а в обед и на ужин мы довольствовались тем, что попадало в наши котелки из солдатского котла. Как правило, на обед полагалось по черпаку супа на едока и полкотелка каши с тушенкой на весь экипаж, на ужин — каша или гороховое пюре. Офицерский доппаек иногда получаемый командиром танка в виде пачки печенья. куска сливочного масла и еще не помню чего, шел на общий стол. И все же дополнительный источник провизии для нас никогда не был лишним. Здесь я возвращаюсь к лошадиной теме.

Мимо нас то и дело проезжали многочисленные обозники, перевозившие на санях разнос военное имущество. Бывали случаи, когда шальными осколками снаряда или мины ранило лошадей. Если раненая лошадь падала, обозники бросали ее. впрягали в сани другую лошадь или подцепляли к другим саням. Тут же со всех сторон сбегались наши ребятки с топорами и делили тушу лошади между собой. До этого я никогда не пробовал конины. Но гут на высоте в вопросах национальной кулинарии оказался Кутдуз. Он мастерски разделал конскую тушу, загрузил отобранные им куски мяса в ведро, бросил в него выкопанные из-под снега какие-то коренья, послал нас к повару на кухню попросить соли, вместо воды засыпал в ведро снег и подвесил ведро над костром. Через какое-то время из ведра появилась желтая пена. Она вызывала отвращение. и я полагал, что не смогу притронуться к этому вареву. Процесс тушения конины длился долго, почти до самого вечера. И когда мы с Толей вечером принесли с кухни положенную экипажу на ужин кашу. Кутдуз положил каждому в котелок по большому куску тушеной конины. Это был настоящий деликатес. Нежное сочное мясо с аппетитным запахом каких-то необычных приправ показалось мне шедевром кулинарного искусства.

Настал ноябрь, По всем солдатским приметам приближалось начало крупных боевых действий. Нам выдали совершенно новое зимнее обмундирование — стеганые ватные штаны и куртки, ушанки и даже валенки, которые несколько позже сыграли со мной злую шутку. Бригаду перебросили к новому месту дислокации и оперативно подчинили командованию 30-й Армии Началась интенсивная подготовка к предстоящей операции. Питание стало даже слишком обильным. Зато если раньше, находясь в резерве фронта, мы ночевали в теплых землянках, то теперь нашим домом стал танк Поэтому очень быстро наше новое обмундирование утратило свой парадный лоск, запачкалось, замаслилось и приобрело обычную танковую затрапсзностъ.

Лейтенант Блинов и Кутдуз вместе с другими командирами танков и механиками-водителями стали ездить на рекогносцировку, с радистами проводили радиоучения. Спали мы либо лежа под брезентом на теплой крыше моторно- трансмиссионного отделения ганка, либо сидя в танке на своих рабочих местах Я предпочитал слать в танке, откинув назад спинку своего сиденья и упираясь ногами в нижний наклонный лист лобовой брони. Вот тут и случился неприятный для меня казус с валенками Ночью я обнаружил. что влажные ступни валенок примерзают к броне. Чтобы они не примерзли намертво и не порвались при последующем отдирании от брони, я приспустил валенки, отогнул в стороны влажные ступни и прижал валенки сухим местом к броне. В гаком положении я проспал до утра. Но когда я проснулся утром, то обнаружил, что валенки зафиксировались в таком деформированном состоянии и при ходьбе норовили все время занять вывернутое положение ступнями в бока. От этого моя походка становилась неестественной и напоминала движение пингвина. Надо мной все стали потешаться. изощряясь в солдатском остроумии. А когда на построении батальона комбат майор Бессчетное, удивленный моим необычным видом, подозвал меня к себе и я. пытаясь изобразить строевой шаг, приковылял к нему своей странной походкой, он спросил:

— Ты что, инвалид?

— Никак нет.

— А чего ты ходишь, как Чарли Чаплин?

Весь строй грохну л от смеха. С тех пор прозвище Чарли Чаплин закрепилось за мной надолго.

— Передай Зубову мое приказание заменить тебе валенки. — сказал майор.

Позже я узнал, что Зубов — это немолодой и толстый старшина, ведающий в батальоне вещевым снабжением, но передать приказание комбата не успел, так как на следующее утро 19 ноября начались боевые действия.