Авиация и время 2008 04

Тем не менее, обе машины в эксплуатации зарекомендовали себя настоящими «рабочими лошадками», надежными и неприхотливыми. Полеты в Египте в условиях жары, высокой влажности и запыленности площадок ничего нового в плане появления дефектов и неисправностей не принесли. Двигатели ГТД-350 требовали повышенного внимания из-за всепроникающей пыли, которая забивала воздушный фильтр и жиклеры автомата запуска. Их хронический недостаток – повышенный расход масла из-за нарушения уплотнения 3-й опоры – был известен и раньше, просто в местных условиях он проявлялся значительно чаще. Для техников стало правилом: ежедневно, независимо от налета, очищать и промывать воздушные фильтры и жиклеры, чтобы хоть в какой-то мере продлить срок эксплуатации ГТД-350. Знаменитый чернозем дельты Нила подобно пластилину налипал на лопатках спрямляющего аппарата и первых ступеней компрессоров двигателей, на передних кромках лопастей, закупоривал воздушные полости каналов суфлирования. Именно из-за этой землицы примерно через каждые 50 ч налета начинало течь масло через уплотнения выводного вала – дефект, практически не встречавшийся в условиях Белоруссии. При обработке полей в безветренную погоду облако химикатов подолгу висело в воздухе, и пилотам не всегда удавалось миновать его. Мельчайшие капли проникали во всевозможные отверстия и заборники, в том числе и в кабину. Пыль, попадая на липкую поверхность, закупоривала маслорадиаторы двигателей и редуктора, что приводило к повышению температуры масла.

Крепкое шасси милевского вертолета позволяло осуществлять взлет перегруженной машины по-самолетному. Однако гораздо более эффективным считался «химический» взлет – только на колесах передней стойки. Вертолет при этом быстрее переходил в косую обдувку, что значительно сокращало взлетную дистанцию. Методика таких взлетов не была расписана в РЛЭ, все основывалось на собственном опыте. В среднем каждая машина за сезон при налете в 150-200 ч выполняла 400-500 взлетов-посадок.

Покрытие полевых площадок, расположенных на границе дельты и пустыни, представляло собой смесь песка и мелких камней. Взлетая с «колеса», вертолет поднимал тучи пыли, тут же попадавшей в воздухозаборники. Забоины лопаток первой ступени компрессора были обычным явлением, чего регламент не допускал. Редко какой ГТД отрабатывал межремонтный ресурс в таких условиях. «Движки» наловчились менять за считанные часы, а частота проведения этой операции служила постоянным источником дружеских насмешек со стороны техников Ка-26, так как поршневой АИ-14 не был подвержен подобным напастям. Статистика действительно была неутешительной. Так, за 2 сезона Ми-2 СССР-14252 налетал 780 ч, и за этот период пришлось заменить 6 двигателей. Еще более удручающая картина была на СССР-14253: налет – 640 ч, заменено 8 двигателей, из которых лишь 1 отработал межремонтный ресурс, еще 1 сняли для установки на другой вертолет. Указанные машины эксплуатировались практически круглый год, причем большую часть времени работали в пустыне. Статистика по вертолетам, работавшим только во время хлопкового сезона и почти всегда с площадок в дельте, была немногим лучше: СССР-23370 налетал за все время 339 ч при замене 2 двигателей, СССР-20805 – 546 ч, заменили 5 двигателей, СССР-20816 – 298 ч, заменили 3 двигателя. В среднем «движков» хватало на 100-150 ч при межремонтном ресурсе 750 ч, хотя бывали и исключения.

Поломка лопасти после удара о препятствие

Последствия удара о землю, борт СССР-23306. 10 июля 1992 г.

Авария Ка-26 вблизи Даманхура. Июль 1992 г.

Вынужденная посадка Ми-2 из-за отказа одного двигателя. Командир вертолета А. Бугаев

Песок и камни повреждали не только лопатки компрессора, но и защитную оковку лопастей несущего винта, иногда пробивая сталь насквозь. Со временем оковка отклеивалась целыми секциями, отрываясь во время полета. Для восстановления защиты обдирали старые лопасти, а вместо специального клея использовали обыкновенную эпоксидку. Да что там лопасти – песчинки, находившиеся в растворе химиката (а они постоянно там присутствовали, так как воду забирали из каналов) под давлением за считанные недели растачивали калиброванное отверстие жиклеров на опрыскивателях, из-за чего увеличивалась норма расхода, а это уже грозило штрафными санкциями.

Слабым местом на Ми-2 были и насосы ЭЦН-17. Из-за воздействия агрессивной рабочей жидкости уплотнения электродвигателя МТ-3000 не выдерживали, и, как следствие, мотор мог перегореть. Проблема эта была известна еще по работе в Союзе, но рем- комплектов для насосов поляки не поставляли, уплотнения приходилось заказывать на предприятиях, выпускавших резинотехнические изделия. Любопытно, что такие же насосы применялись на сельхозаппаратуре Ка-26, но качающий узел и электродвигатель были разнесены, что значительно увеличило надежность.

Известны минимум 2 случая, когда основные стойки Ка-26 были повреждены ударом о препятствия (скорей всего, о брустверы, окаймляющие каналы), в результате чего были согнуты штоки амортизаторов основных колес. Запас бензина позволял долететь до базовой площадки, а садились такие машины на импровизированные козлы, сооруженные техниками из бочек, досок и иных подручных материалов. Один случай произошел в присутствии очередной высокой комиссии проверяющих, но все обошлось без оргвыводов. По общему признанию, шасси на камовском вертолете было явно слабовато.

Все-таки для арабов Ми-2 был предпочтительней по простой причине: для Ка-26 следовало приобретать дорогой авиационный бензин, да и моторного масла он расходовал прилично. Стоимость же осветительного керосина, на котором летал Ми-2, была совсем невысокой. Газотурбинные двигатели расходовали, согласно нормам, 0,3 л масла в час, а при нормальном состоянии ГТД-350 расход практически равнялся нулю. Силовую установку старались сразу перевести на Aeroshell вместо родного Б-ЗВ, что благоприятно сказалось на долговечности двигателей, но ввело в некоторые растраты арабских партнеров.

Разбитая техника. Аэродром Даманхур, сентябрь 1994 г.