Авиация и время 2001 04

Божидар Петрович

Bozhidar Petrovich

Михаил А.Жирохов /г. Комсомольское Донецкой области, Игорь Н.Гордельянов /г. Дрогобыч Львовской области

Как известно, во время гражданской войны в Испании по обе стороны фронта сражалось множество иностранцев. Наш рассказ о югославском парне Божидаре Петровиче, который бескорыстно приехал защищать Республику и сложил там голову.

Будущий ас родился 7 апреля 1911 г. в небольшом сербском городке под Бела Паланкой. Сведения о его юности весьма отрывочны. Доподлинно известно, что после окончания школы он поступил в Белградский университет на правовой факультет. В это время он начал профессионально играть в футбол, выступая за клуб «Югославия». Отметился он и в нескольких студенческих выступлениях. Во время учебы Божидар сблизился с деятелями весьма авторитетной коммунистической партии, а также подружился со многими испанскими студентами.

Непонятно, что подтолкнуло молодого юриста, но в апреле 1936 г. он поступает в летное училище югославских Королевских ВВС в г. Нови Сад. Программа обучения будущих истребителей здесь была весьма напряженной. Первоначальную летную подготовку Божко прошел на стареньком самолетике Gourdou et Lesseure GL 22 C-1. Вскоре он пересел в кабину Avia BH-33, а в августе уже освоил новейший истребитель Hawker Fury. В училище Петрович узнал о том, что в демократической Испании началась гражданская война. Возможно, именно тогда у него возникла мысль о поездке туда.

В сентябре 1936 г. Божко получил диплом военного летчика. К этому времени в его летной книжке значилось около 300 часов налета. Однако пилотом ВВС Югославии он не стал, а сразу начал искать возможность попасть на Пиренеи. Следует сказать, что на Балканах развернулось массовое движение в поддержку республиканской Испании, во главе которого стояла компартия, а координировал это направление ее деятельности неизвестный тогда никому Иосиф Броз Тито.

Для поездки в Испанию Петрович воспользовался футбольным «каналом». Как раз в то время его клуб отправлялся во Францию на очередные игры, и Божко без труда получил визу для участия в этом турне. 14 декабря 1936 г. он прибыл в Париж. Здесь он быстро попал в атмосферу интербригадовцев, направлявшихся со всего мира на Пиренеи именно через Францию, правительство которой лояльно относилось к ним. В Париже Божко встретил и хорошего знакомого по училищу Сретана Дудика. Испанское посольство обеспечило всех желающих документами, и 25 декабря Петрович с паспортом на имя Фернандеса Гарсия ступил на землю охваченной войной страны.

Ему и Дудику пришлось провести 26 дней на аэродроме в Альбасете в бездействии, дожидаясь распределения в боевую часть. Из-за недостатка самолетов-истребителей друзья, как и другие добровольцы, попали в бомбардировочное подразделение. Югославские авиаторы составили один экипаж, в котором Божко стал пилотом, и попали в группу «Андрэ Марло», вооруженную устаревшими легкими бомбардировщиками «Брэге XIX». Эти тихоходные и плохо вооруженные самолеты представляли прекрасную мишень для франкистских истребителей. Поэтому военные советники из СССР разработали единственно верную тактику: подход к цели на бреющем, скоротечная атака и быстрый уход. И все же без потерь не обходился практически ни один вылет. 14 февраля 1937 г. в ходе боевого задания в районе Валенсии «Брэге» Петровича попал под сосредоточенный огонь противника. В результате Сретан погиб, а Божко с трудом смог посадить поврежденный аппарат.

Петрович получил незначительные травмы, и после по-фронтовому непродолжительного лечения его направили на освоение новейшего бомбардировщика СБ. На такой машине он успел сделать несколько полетов. Однако Божко жаждал отомстить за смерть друга и забрасывал командование рапортами о переводе в истребительную авиацию. В какой-то момент его желание совпало с обстановкой на фронтах, и по личному указанию командующего авиацией Сиснероса серба направили в Эль Кармоли для переобучения на И-15.

В конце мая – начале июня Петрович был распределен в 1 -ю эскадрилью «ча-тос». В то время она базировалась на полевом аэродроме Эль Сото, под который использовался ипподром в имении графа де Альбукерки, находившийся в 26 км от Мадрида. Интернациональной эскадрильей командовал Иван Еременко, а ее костяк составляли опытные советские летчики. Сразу по прибытии Божко представился, открутив на глазах новых боевых товарищей сорокаминутный пилотаж. Все, включая командира, остались довольны. Но талант Божко-истребителя открылся не сразу – командование использовало эскадрилью, в основном, как штурмовую. Однако, как только «чатос» втягивались в круговерть воздушных боев, его счет стал расти. Первую победу Божко одержал 1 июля, когда сбил германский Не 51 из состава легиона «Кондор».

Конец июня – начало июля стал очень напряженным периодом для эскадрильи. Летчикам приходилось выполнять по 4-5 вылетов в день. Многие непривычные к климату советские добровольцы долго не выдерживали такого ритма и вскоре отправлялись на родину. Особенно тяжело пришлось с 5 июля, когда республиканцы начали наступление под Мадридом. Для его поддержки командование стянуло 11 эскадрилий. С другой стороны, франкисты бросили в бой новейшие истребители Bf 109, а также бомбардировщики Не 111 и Do 17. В это время Божко буквально за неделю сбил три «фиата».

И-15 из 1 -й эскадрильи «чатос»

Добре Петрович

Ранним утром 6 июля его эскадрилья встретилась над Мадридом с группой Не 51. В бой вмешалась и десятка И-16, возглавляемая Александром Минаевым. После того, как немцы потеряли три самолета и ретировались, республиканские летчики отправились на перехват группы Do 17 над Боадильей. Божко, Еременко и Кузнецов сбили один «Дорнье», который, тем не менее, пошел на личный счет серба. Пилот германского бомбардировщика выбросился с парашютом и попал в плен. На допросе выяснилось, что он был личным советником Гиммлера.

8 июля в напряженной схватке над Авиллой Петрович уничтожил Bf 109. Это был его пятый сбитый самолет и, следовательно, с этого момента серба по праву можно считать асом. Правда, отчеты легиона «Кондор» не подтверждают потери «Мессершмиттов» в тот день. Однако в литературе приводится и другая дата этой победы – тремя днями позже, что в принципе объясняет отсутствие подтверждения с немецкой стороны.