Техника и вооружение 2010 03

Командир дивизиона приказал перейти на гранату, но и для гранаты предельный прицел оказался недостаточен». Здесь, видимо, сказалось использование в гранатах тех же 22-с трубок, что и в шрапнелях; только с 1916 г. русская полевая артиллерия стала получать 36-с трубки, позволившие увеличить дальность стрельбы гранатой, стрельба же шрапнелью велась все с той же 22-с трубкой.

С другой стороны, в журнале заседания Главного Управления Российского Красного Креста от 14 сентября 1914 г. отмечалась «необычайная сила огня, когда, например, после удачного шрапнельного залпа из 250 человек остается не получившими ранения всего 7 человек».

7 августа 1914 г. 6-я батарея 42-го французского полка под командованием капитана Ломбаля открыла огонь шрапнелью из 75-мм пушек с дальности 5000 м по германскому 21-му драгунскому полку в походной колонне, шестнадцатью выстрелами уничтожила полк, выведя из строя 700 человек. Известный французский артиллерист генерал Ф-Ж. Эрр писал о боях 1914 г. на Западном фронте: «Наша 75-мм пушка снова выявила свое превосходство и свободно развивала свое смертоносное действие по достаточно близким и открытым целям, производя подчас настоящее избиение германской пехоты».

Пока шрапнель применялась в тех условиях и против таких целей, на которые рассчитывали до войны, она давала хорошие результаты. Но тот же Эрр признает, что это происходило до вступления в действие германской тяжелой артиллерии, до перехода пехоты к разреженным строям и начала «окопной» войны. Пехотные строи разрежались, в окопах для предохранения от шрапнели устраивали блиндажи, козырьки, батареи чаще ставили на закрытых позициях. От артиллерии требовалось поддерживать пехотную атаку, но надежды на стрельбу через головы войск не оправдались – слишком частыми оказались преждевременные разрывы. Действие пушечной шрапнели в большей степени, чем действие гранаты, зависело от точности срабатывания трубки, а действие самой трубки с пороховым составом определялось атмосферным давлением, температурой воздуха и скоростью вращения снаряда) и от профиля рельефа местности.

Унитарные выстрелы к полевым пушкам со шрапнельными снарядами, применявшиеся во время Первой мировой войны.

Можно привести такие данные опроса 33265 раненых, эвакуируемых из Москвы в сентябре 1915 г.: пулевые ранения (с повреждением костей) составляли 70%, шрапнелью – 19,1%, осколками снарядов – 10,3%, холодным оружием – 0,6%. Т.е. до окончательного установления позиционных форм борьбы и широкого снабжения армии стальными касками доля ранений шрапнелью была еще достаточно велика.

Маршал A.M. Василевский вспоминал, как русские солдаты и офицеры определяли, австрийцы или германцы занимают фронт перед ними: «В начале каждой артиллерийской перестрелки мы поглядывали на цвет разрыва и, увидев знакомую розовую дымку, которую давали австрийские снаряды, облегченно вздыхали». Розоватый цвет давал разрыв австрийской шрапнели, в то время как шрапнель германских полевых пушек обозначала точку своего разрыва белым облачком (как, кстати, и русская), а тяжелая гаубичная – зеленовато-желтым.

Первая мировая война показала низкую эффективность шрапнели в поражении многих целей, особенно при позиционных методах ведения войны. В связи с этим боекомплекты полевых батарей были изменены в пользу фугасных снарядов за счет шрапнелей. Так, осенью 1915 г. в боекомплекте русской полевой артиллерии доля фугасных гранат увеличивается с 15 до 50%.

Русский артиллерист Е.К. Смысловский приводил следующий средний теоретический процент поражения целей при стрельбе 3-дм шрапнелью при условии наивыгоднейшего среднего интервала и высоты разрыва:

Не удивительно, что использование пехотой укрытий вызвало резкий рост расхода шрапнелей на поражение одного солдата.

Практически начиная с первых месяцев Первой мировой войны при переходе к хорошо развитой в инженерном отношении позиционной обороне перед артиллерией всех воюющих стран возникла проблема – как обеспечить эффективное поражение противника, находившегося в полевых фортификационных сооружениях. В связи с этим срочно требовалось решить две основные задачи: увеличить угол падения снаряда и могущество снаряда. Для решения вышеуказанных задач наиболее полно подходили артиллерийские орудия типа гаубиц, так как легкие скорострельные пушки оказалась малоэффективными против укрытых в полевых сооружениях целей (даже легкого типа) вследствие настильности своей траектории и – что более существенно – из-за малого могущества действия снаряда.

Таким образом, всем воюющим государствам пришлось достаточно интенсивно начать снабжении своей артиллерии гаубицами, и к концу войны 1914-1918 гг. процент гаубичной артиллерии поднялся до 40 и более. Что же касается состава боекомплекта гаубиц, то шрапнель там также присутствовала (имелось мнение, что гаубичная шрапнель сохраняет свою роль, поскольку может «заглянуть» в окоп). К тому же гаубичная шрапнель вмещала больше пуль большего веса, «клала» их гуще и равномернее (ближе к нормальному закону распределения) , а при стрельбе по артиллерийским позициям меньше перехватывалась орудийными щитами.

Разрывы шрапнельных снарядов над позициями. Первая мировая война.

Известный германский артиллерист Г. Брухмюллер, описывая действия германской дивизионной и корпусной артиллерии в 1916 г. на Русском фронте, упоминает использование шрапнелей 10-сми 12-см тяжелыми гаубицами групп противобатарейной борьбы. Но уже в 1917 г. для Русского и Западного фронтов он почти не обращает внимания на шрапнели, говоря об «осколочных выстрелах». Тут, правда, сыграло свою роль еще и то, что предвоенные запасы шрапнелей закончились.

Также необходимо отметить тот факт, что шрапнель и дистанционная трубка в производстве были дороже, чем осколочно-фугасная граната и контактный взрыватель, а это в условиях массового производства, особенно во время войны вело к дополнительным государственным затратам при размещении заказов на частных предприятиях и за границей. Начальник ГАУ в годы Первой мировой войны А.А. Маниковский отмечал в своем труде «Боевое снабжение русской армии в войну 1914- 1918 гг.»: «Если на казенном заводе 122-мм гаубичная шрапнель обходилась в 15 руб. за снаряд, то частный завод получал 35 руб. 76-мм соответственно 10 и 15 руб.». Стоимость 76-мм, 122-мм и 152-мм фугасной гранаты составляла на казенных предприятиях 9, 30 и 48 руб., а на частных заводах -12,3, 45,58, и 70 руб. соответственно. С учетом громадного расхода снарядов в ходе Первой мировой войны это был еще один немаловажный аргумент в пользу гранаты в дополнение к ее более эффективному действию по укрытой пехоте и артиллерии противника.