Александр Широкорад - ЧУДО-ОРУЖИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Царь в лучшем случае за 2-3 часа знакомился с содержанием 300-400-страничного отчета, а затем слушал от 15 до 30 минут военного министра, после чего подмахивал отчет.

До 1905 г. на состояние дел в крепостях высшее руководство просто закрывало глаза. Гром грянул с падением Порт-Артура. Начальство заинтересовалось крепостями, но вместо продуманной политики начались метания из стороны в сторону.

В феврале 1909 г. по докладу начальника Главного управления Генштаба Сухомлинова состоялось повеление об упразднении нескольких крепостей, в том числе и крепости Ново-георгиевск, считавшейся первоклассной, Батума, Очакова и Усть-Двинска, о скорейшем приведении в «надлежащий вид» Брест-Литовска, Кронштадта,^ Выборга, Владивостока и пр., так как, по мнению Сухомлинова, «сохранение крепостей в том состоянии», в каком они тогда находились, «было бы изменой».

Через год, в мае 1910 г., новый начальник Генштаба гене* рал Гернгросс испросил другое повеление о крепостях, по ко* торому крепости Новогеоргиевск, Батум, Усть-Двинск и Очаков не только не упразднялись, но должны были переустроиться, чтобы удовлетворять современным требованиям.

Кроме того, в разное время царь, не мудрствуя лукаво, подмахивал взаимоисключающие «высочайшие повеления». Вот, к примеру, 1 января 1910 г. Николай, еще не отошедший от встречи Нового года, подмахивает Высочайшее повеление об упразднении крепости Ивангород.

26 ноября 1913 г. в Ялте был парад. Утром царь немного «тяпнул» в палатке с офицерами, а затем отправился завтракать, мешая водку с портвейном. Потом принял военного министра Сухомлинова и подмахнул «Высочайшее одобрение на сохранение и частичное переустройство крепости Ивангород».

В 1910 г. сторонники сохранения крепостей составили план усиления военно-инженерной подготовки России. По плану на нужды крепостей испрашивалось 458 млн. рублей, в том числе на артиллерийскую часть 192 млн. руб., с рассрочкой на два десятилетия, то есть осуществление необходимых мероприятий предполагалось завершить лишь через 20 лет - к 1930 г.!

Этот план был утвержден царем, но и он выполнялся далеко не полностью. Но прежде чем перейти к рассказу о попытке перевооружения крепостей, стоит сказать пару слов о судьбе русской осадной артиллерии.

К 1909 г. русская осадная артиллерия была вооружена орудиями образца 1867 г. и 1877 г., максимальный калибр которых не превышал 8 дюймов (203 мм). Орудий для навесной стрельбы на близкие расстояния, как уже говорилось, не было и в помине. Их частично заменяли 1/2-пудовые гладкоствольные мортиры образца 1838 г. Наиболее дальновидные генералы докладывали царю и военному министру, что осадная артиллерия в таком виде не в состоянии действовать против бетонных укреплений и броневых башен крепостей Австрии и Германии. В итоге царь с подачи великого князя Сергея решил осадную артиллерию… упразднить, осадные полки расформировать, а материальную часть обратить в лом или складировать в сухопутных крепостях.

Поступившие осадные орудия практически не усилили оборонительное вооружение крепостей. Большая часть их даже не устанавливалась на укрепления, а лежала на складах. Да и так подобного старья вполне хватало в западных крепостях.

Итак, русская армия впервые со времен Ивана Грозного оказалась без тяжелой артиллерии. Ситуация была беспрецедентная, и великий князь Сергей предоставил царю план воссоздания осадной (тяжелой) артиллерии, который должен был быть выполнен к 1921 г.

Еще в мае 1906 г. Военное ведомство объявило конкурс на разработку тяжелых орудий для осадной и крепостной артиллерии и разослало тактико-технические требования, предъявляемые к этим артсистемам.

Как видим, формально все было более чем благопристойно. Но, увы, ни о каком честном соревновании фирм не могло быть и речи. Великий князь Сергей и его любовница Матильда Кшесинская, перешедшая к нему в 1894 г. из постели Николая II, создали преступный синдикат совместно с правлениями фирмы Шнейдера и частного Путиловского завода.48

Все орудия на конкурсах заказывались только фирме Шнейдера. А та, в свою очередь, поставив некоторое количество, передавала производство Путиловскому заводу. В каждом контракте оговаривалось, что орудия системы Шнейдера в России может производить только один завод - Путиловс-кий.

В XIX веке Россия покупала артсистемы у многих заводов - Крупна, Эрхардта, Кане49 и т.д., но никогда не получала таких унизительных условий. Фирма Шнейдера распоряжалась в России, как во французских колониях в Алжире или Сенегале. Зато Малечка один за другим строила себе дворцы в Петербурге, Стрельне и на Лазурном Берегу.

Так было с полевой артиллерией, так стало с крепостной и с осадной артиллерией. Так, в конкурсе на 152-мм осадную пушку было предложено участвовать русским заводам - Обу-ховскому, Путиловскому и Пермскому; английским - Армстронга и Виккерса; немецким - Круппа и Эрхардта; австро-вен* герскому- Шкода; шведскому- Бофорс и французскими Сен-Шамон и Шнейдер..А

Большинство фирм не поверили в честность устроителей конкурса и отказались прислать свои образцы. Лишь Крупп решил попытать счастья. В середине 1909 г. фирма Шнейдер посылает в Россию свою 152-мм (б-дюймовую) осадную пушку. В октябре того же года и Крупп посылает свой образец 152-мм осадной пушки. Любопытно, что прибывшую последней, пушку Круппа начали испытывать на Главном артиллерийском полигоне 11 ноября 1909 г., а пушку Шнейдера - лишь 1 мая 1910 г. Видимо, шли доработки системы.

Всего было сделано 365 выстрелов из пушки Круппа и 317 выстрелов из пушки Шнейдера. При одинаковом снаряде пушка Круппа показала лучшие баллистические данные. Меткость обеих пушек одинакова.

У пушки Круппа заряжание было возможно лишь при углах возвышения до +35°, а дальше нельзя было открыть затвор, так как казенная часть «уходит между станинами». У пушки Шнейдера максимальный угол возвышения +37°, далее казенная часть ударяется о грунт. Здесь надо отметить недобросовестность комиссии - из пушки Круппа фактически можно стрелять и выше, чем +37°. Бе надо было лишь при заряжании опустить до +35°, а затем вновь поднять ствол, при этом немного снижалась скорострельность. А у пушки Шнейдера фактически вообще нельзя стрелять при углах больше +35\

В походном положении обе системы возились раздельно. В боевом положении пушки стреляли с колес, но на колеса пушки Круппа надевали башмачные пояса, а у пушки Шнейдера под колесами были специальные подкладки.

Интересно, что пушку Круппа возили и в нераздельном положении. Без башмачных поясов на колесах систему в нераздельном положении восьмерка лошадей тянула плохо, а при надетых башмачных поясах - удовлетворительно. Зато пушку Шнейдера возили только в раздельном положении.