Е. Адлер - Земля и небо. Записки авиаконструктора
- Название:Земля и небо. Записки авиаконструктора
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2004
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Е. Адлер - Земля и небо. Записки авиаконструктора краткое содержание
у Вас в руках новая книга воспоминаний. На этот раз ее автор инженер, около 70 лет проработавший в ведущих авиационных конструкторских бюро нашей страны. Е. Г. Адлер был разработчиком ряда самолетов ОКБ А. С. Яковлева, участвовал в создании первых сверхзвуковых машин ОКБ П. О. Сухого. Его воспоминания, содержащие множество интересных фактов, позволят читателю как бы изнутри взглянуть на историю развития нашей авиации, понять механизмы формирования тех или иных технических решений, больше узнать о стиле работы известных авиационных конструкторов.
Земля и небо. Записки авиаконструктора - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Изо дня в день я вертелся в этой карусели, уходя из дома, когда все еще спали, а приходил, когда уже спали. Только молодость и здоровье позволяли это воспринимать не как тяжелую повинность, а как естественное, интересное, а, порой, захватывающее времяпрепровождение. Часто случалось, что будильник уже израсходует весь свой запас звона, а я не просыпаюсь. Только стук родителей в смежную стену служил импульсом для подъема.
И вот весь этот суматошный образ жизни внезапно изменился. Поручение Яковлева построить дублер АИР-6, предназначавшийся для спортивного общества «Динамо», в корне изменило мою жизненную позицию. Главным стало построить настоящий самолет, а все остальное было неважно.
Суровая школа
Ведущий конструктор, если он достаточно опытен, является первым помощником главного конструктора. Он должен быть душой порученного ему самолета, мастером на все руки и оперативно решать все вопросы, возникающие на производстве. Должен-то, конечно, он должен, а если не может, что тогда? Если наш главный конструктор был молодым, то рабочих он предпочитал пожилых, квалифицированных и опытных. Работали они обычно вечерами, группами по два-пять человек и, как правило, за аккордную плату. Я же должен был всегда находиться при деле, в любое время дня и ночи, пока где-то что-то строилось. Учебу почти забросил. Планеризм – тем более. Ведь мне поручено такое важное дело! Яковлев был ровно требователен и хладнокровно, как котенка, тыкал носом, если замечал какой-либо промах. А их-то хватало. Рабочие же измывались над моей неопытностью и наивностью с изощренной выдумкой и разнообразием. Но что было делать? От мелких уколов страдало мое самолюбие, но оно пострадало бы еще больше, если бы пришлось отказаться от этой работы. Стиснув зубы, я сносил все насмешки и старался обратить в шутку все каверзы, понимая, что или я постигну их опыт, или провалюсь.
Вот подходит ко мне маститый медник Кузин и с невинным видом спрашивает, показывая на кронштейн элерона:
– Эта деталь годится?
Я ее верчу и так, и эдак, заглядываю в чертеж, промеряю размеры – как будто все правильно. Что сказать?
– А вы как думаете, Василий Иванович? У вас опыта больше.
– Да вот тут царапина есть, – невозмутимо говорит он.
«Ах ты, старый черт!», – думаю про себя, – «так бы сразу и сказал», а вслух говорю:
– Зачистите шкуркой, тогда пойдет.
Или слесарь кричит из-за верстака:
– Альма, Альма! (Это моя кличка, на собачий лад).
– Ну?
– Детали не подходят, – говорит он, показывая на лежащие на верстаке железки.
– Как так? – схватываю и тут же бросаю их, – они, оказывается, сильно нагреты.
– Ха-ха-ха!
Или еще. Приношу сварщику узел и шайбу.
– Нужно приварить.
– Держи.
Прикладываю шайбу на место и держу. Голой рукой. Сварщик спокойно зажигает горелку и начинает разогревать металл, будто не замечая моих пальцев. Я держу пока хватает сил, потом, выпустив деталь из рук, дую на пальцы.
– Что, горячо? – участливо, давясь смехом, спрашивает он, вместо того, чтобы предложить лежащие тут же пассатижи.
Разговоры с Яковлевым проходили так:
– Вы о плазах позаботились?
– Нет еще.
– Чего же вы ждете? Закажите Панкратову (это был начальник столярного цеха) плазы для сварки боковин фюзеляжа, а также плазы для склейки лонжеронов крыла, нервюр и для сборки крыльев, отдельно для правого и для левого.
Не успел я разобраться с плазами и дать на все необходимые эскизы, как слышу новый вопрос:
– Где же трубы? На следующей неделе явятся слесари, чем же они будут заниматься?
– На некоторые узлы из листовой стали мы с Барсуковым чертежи подготовили, а вот о трубах я еще не подумал.

Евнений Адлер возле строящегося дублера АИР-6, 1933 г.
– Напрасно. Вызывайте с аэродрома Салова, там ему пока нечего делать, он мигом достанет трубы, дайте ему только список.
– Будет сделано.
Когда трубы привезли, новый вопрос:
– Почему до сих пор не готов плаз боковины фюзеляжа?
– Он расчерчен.
– Это я видел, а бобышки-то не наклеены.
– А зачем они?
– Без них трубы начнут смещаться, их нужно зафиксировать между бобышками.
– Есть. Сегодня наклеим.
Когда работа по фюзеляжу, наконец, наладилась, пошли замечания по крылу.
– Почему конструкторы взялись расчерчивать сборочные плазы крыльев, а плазы лонжеронов отстали?
– Сегодня же изменим очередность работ.
– Правильно. Только нужно, чтобы конструкторы поработали и вечерком, чтобы уже завтра Панкратов смог поставить своих столяров на лонжероны. Это самая сложная работа и требует времени.
– Будет сделано.
Когда работа и по крыльям закипела, встал новый вопрос:
– Что-то я не вижу жизни вокруг хвостового опе рения. Где стабилизатор, киль, рули?
– У меня до них еще руки не дошли.
– А пора. Поговорите с Саловым, у него есть идеи.
Недоумевая, какие такие идеи могут быть у Салова насчет оперения, я все-таки обратился к нему с этим делом.
Колька Салов не только бойко работал руками, у него были еще вороватые бегающие глазки и, вероятно, еще быстрее мелькали в его голове недозволенные мысли. Попросту, он моментально подмечал, где что плохо лежит, а руки у него так и чесались что-нибудь стащить.
Итак, когда я завел с ним разговор об оперении, он сказал:
– Да ведь для АИР-6, что стоит на Ходынке, оперение-то я раздобыл.
– Где же ты его взял?
– На складе. Там их много для И-5 понаделано. Стабилизатор с рулем подошел без переделок, киль – тоже, а у руля направления пришлось сделать вырез под костыль, он у нас не такой, как на И-5.
– Как же тебе удалось все это стащить? Там же везде часовые.
– А что мне часовые? У меня пропуск на сборку и на аэродром. Откуда часовому знать, куда я тащу оперение? Я же сначала его перетаскивал в ангар ЦКБ, а потом – в ангар Академии. Там уж Алексей Анисимович( 2*) сам переправлял его Яковлеву.
– А Яковлев знает о твоих проделках?
– Может быть и знает, да делает вид, что ему ничего не известно. Это еще что? Я таким же манером целиком педали ножного управления переправил, они тоже от И-5. Да еще амортстойки шасси с самолета У-2.
– А трубы для фюзеляжа ты тоже стащил?
– Нет, зачем же. Просто Панкратов как начальник цеха подписал требование, проставил номер заказа. А кто станет проверять, зачем нужны стальные трубы деревообделочному цеху?
– Ну, Коля, ты даешь!
– Ловкость рук и никакого «мошенства»!
– А что же ты с этого имеешь?
– Как что? Алексей Анисимович меня похваливает, а Яковлев – поплачивает.
Так я и проходил учебу в первом классе жизненной школы, пока дело не дошло до сборочных работ.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: