Александр Больных - Схватка гигантов

Ведь практически все мирные производства были свернуты, а это неизбежно вело к нищете и голоду оставшегося в тылу населения.

Германия оказалась не в состоянии создать флот, способный оспорить британское господство на море. Несмотря на все успехи промышленности, германское кораблестроение уступало английскому. Попытки договориться о каком-то определенном соотношении сил и притормозить разорительную для обеих стран гонку морских вооружений провалились. Германия настаивала на соотношении численности линейных флотов 7:5, Британия требовала 3:2. Согласия достичь не удалось, и англичане в итоге заявили, что будут строить 2 корабля на каждый немецкий. Самое интересное, что они в этом почти преуспели. Поэтому адмирал фон Тирпиц совсем не рвался начинать войну, тогда как армия только этого и желала. В Германии Мольтке одержал победу над Мэхеном.

Тогда Тирпиц выдвинул так называемую "теорию риска". Германия должна была построить флот достаточно сильный для того, чтобы ни один флот мира (читай – английский) не мог вступить с ним в сражение без риска потерять свое господствующее положение. Достаточно красиво и увлекательно эта теория была изложена в изданной в Германии книге некоего Зеештерна "1906 год. Крушение старого мира". В ней описана гипотетическая мировая война, в которой побеждают британский флот и германская армия. Однако при этом британский флот несет такие потери, что Англия теряет все свои американские колонии, которые прибирают к рукам США. Книга интересна не только содержанием, но и автором. Зеештерн – морская звезда – это явный псевдоним. Как сказано в предисловии к первому русскому изданию: "Настоящая книга представляет любопытную фантазию лица, интимно знакомого с дипломатическими вопросами и с военно-морским делом". Достаточно быстро аноним-псевдоним был раскрыт. Книга принадлежит перу Генриха Фердинанда Граутоффа. Вот только кто этот герр Граутофф, обладающий столь обширными познаниями? Исследования виднейшего российского историка фантастики (а "1906 год", несомненно, является одним из первых примеров политической фантастики) Игоря Халым-баджи дали неожиданный результат. Книгу написал адмирал принц Генрих Прусский. Однако даже адмирал императорских кровей оказался не в состоянии предвидеть, что его пророчества, в некоторых пунктах идеально верные, во многом будут напоминать детский лепет. Например, утверждение, что британский флот прибегнет к ближней блокаде германских портов, хотя уже во время русско-японской войны были продемонстрированы преимущества дальней блокады.

В свое время кто-то из британских адмиралов высокомерно заявил: "Английская армия – это всего лишь снаряд, выпускаемый английским флотом". Действительно, британские 6 дивизий выглядели слишком несерьезно на фоне массовых континентальных армий. И такое положение дел прямо-таки вынуждало англичан обратиться к периферийной стратегии, или, как ее еще называли, стратегии непрямых действий. Самое интересное, что даже после начала войны никто из адмиралов не видел необходимости отказываться от обветшавших постулатов. Лишь фельдмаршал Китченер правильно предугадал характер развертывающейся борьбы и потребовал создать массовую армию. Блестящими примерами бессмысленной и бесполезной периферийной стратегии послужили попытки вывести из войны Турцию. Жуткая мясорубка Галлиполи, где был уложен цвет австралийско-новозеландского корпуса, и экспедиция вверх по Евфрату, завершившаяся капитуляцией генерала Таунсенда, показали, что немцы были правы, настаивая на ударе по "шверпункту". Но главный урок истории заключается в том, что из нее не извлекают решительно никаких уроков. И во Второй Мировой войне англичане старательно наступили на те же самые грабли. Разумеется, с теми же самыми результатами.

Рассуждать о том, что высадка на Додеканезских островах (а вы про такие слыхали?) приблизит капитуляцию гитлеровской Германии, мог только законченный профан в военном деле.

Другие страны, не в силах создать линейный флот, способный соперничать с британским, пытались компенсировать это изобретением разнообразных теорий. В основном они сводились к борьбе с британской торговлей, если уж не удается бороться с Королевским Флотом. В этом направлении французская "молодая школа" привлекла под свои знамена множество сторонников практически во всех странах. Можно вспомнить и наши знаменитые броненосные крейсера "Россия", "Рюрик" и "Громобой", построенные для борьбы с британским судоходством. При этом, как обычно, не обошлось без полемических преувеличений и прямых ошибок. "Завтра вспыхнет война. Миноносец высматривает один из океанских пароходов с грузами большей ценности, чем грузы богатейших галеонов Испании. Миноносец будет следовать на расстоянии, держась вне видимости, и когда спустится ночь, подойдет незамеченным поближе к пароходу и пошлет на дно грузы, экипаж и пассажиров не только без угрызений совести, но гордясь достигнутым. Подобные жестокости можно будет увидеть в каждой части океана. Другие могут протестовать. Что касается нас, то мы допускаем в новых методах разрушения развитие того закона прогресса, в который мы твердо верим, и конечным результатом которого будет прекращение войны".

В этой цитате интересно многое. И полное забвение призового права, которое все-таки старались соблюдать обе стороны в годы войны. Ориентация на преднамеренную жестокость. Потрясающая наивность. Перед глазами невольно встает угольный миноносишко, который где-то в районе Азорских островов гонится за "Лузитанией", "держась вне пределов видимости". И одновременно гениальная прозорливость. Замените миноносец на подводную лодку – и все встанет на места. Однако развитие событий в очередной раз опровергло надежды адептов "молодой школы". Крейсерская война оказалась эфемерным призраком, который на суровых военных ветрах очень быстро развеялся без следа.

А ведь Мэхен это предсказывал еще четверть века назад. Приведенная им статистика убийственна. В годы расцвета деятельности французских каперов потери англичан от их атак составляли около 2,5% торгового тоннажа. Но за этот же период потери торгового флота в различных авариях и катастрофах составили 2,2 %. И это при том, что ранее каперы слонялись по океанам десятками, а теперь ни одна страна не в состоянии была вывести в море более 5 – 7 рейдеров одновременно. "Крейсерская война не может вестись самостоятельно… При отсутствии поддержки крейсер может только торопливо отходить на небольшое расстояние от дома, и его удары, хотя и болезненные, не могут быть роковыми", – писал Мэхен и был абсолютно прав.

Зато на место надводного рейдера вполне успешно заступила подводная лодка. Десятки военных кораблей и сотни торговых судов пошли на дно от торпед подводных лодок, и это при том, что в тот период еще не сформировалась теория использования подводных лодок и не были отработаны методы их действий. Германское командование проявило поразительную непоследовательность и нерешительность при использовании подводных лодок. Их то выводили в Атлантику, то отзывали обратно. То перед лодками ставилась задача борьбы с британским торговым флотом, то их переподчиняли командованию Флота Открытого Моря, и они должны были караулить британские линкоры. То лодки должны были действовать в строгом согласии с пунктами гаагских конвенций и законами призового права, то им приказывали начать неограниченную подводную войну. То германское верховное командование оглядывалось на мнение правительства Соединенных Штатов, то ломилось напролом… Финальным аккордом прозвучало требование армейского командования, которое весной 1917 года выступило за ведение неограниченной подводной войны.