Кеннет Максей - Танк против танка

Сделав дело ценой минимальных потерь, Пайпер, отдавая себе отчет в том, что неприятель продолжает наступление на Еремеевскую, повернул назад. Через несколько минут он достиг района базирования, где усилил оборону перед лицом приближавшихся новых сил вражеского наступления; его экипажи лихорадочно принялись пополнять боеукладки из рассредоточенных по домам в селе складов боеприпасов. Немецкая подготовка и приемы применения бронетехники снова оправдали себя, что привело к последующему подъему духа в немецких войсках, которым приходилось сражаться с противником, способным, однако, учиться на допущенных промахах и не повторять то и дело одни и те же ошибки.

Потери немцев под Еремеевской составляли всего двое убитых и несколько раненых – практически ничего по сравнению с уничтожением целой батальонной группы. Выполнив задание, окрыленные успехами подвижные части вернулись, чтобы пополнить боезапас, в Еремеевскую, где Пайпер уже отбил первую из множества атак противника. командование которого на протяжении следующих трех суток не желало признавать наличия превосходящих вражеских сил, сосредоточенных для сокрушения южного фланга наступающих. С, упорством, достойным лучшего применения. 3-я танковая армия Попова повторяла попытки пробиться под Еремеевской и на соседствовавшем с ней на севере участке. И неизменно они натыкались на подвижную оборону Пайпера, для которой это село служило чем-то вроде оси шарнира: находясь на ней, танки имели возможность выдвигаться тогда и в то место, когда и где они требовались больше всего. Время само работало против русских, их атаки захлебывались, начинался хаос. Сосредоточив все внимание на поставленной цели, на Краснограде, Попов, очевидно, не хотел замечать (или же не знал об этом), как Хауссер вводит II танковый корпус СС в 40-км брешь, открывшуюся на южном фланге Попова. «Дас Райх» и «Тотенкопф» спешили туда с запада, чтобы во взаимодействии с немецкой 4-й танковой армией нанести удар во фланг б-й армии генерала Харитонова, прежде чем помчаться в северном направлении для охвата всего Юго-Западного фронта Ватутина. Тем не менее Ватутин, находясь под давлением Сталина, приказал продолжать продвижение и атаковать 1-ю танковую армию, когда та уже сама начала действовать против основания русского выступа!

Подобное безрассудство никак не могло пройти безнаказанным со стороны двух полнокровных танковых корпусов, при этом Ватутину не приходилось ждать помощи от Голикова с его Воронежским фронтом, поскольку тот тоже оказался со всех сторон окруженным II танковым корпусом СС и 4-й танковой армией, когда последние выдвинулись к Харькову. Перед русскими разверзлась пучина громадной катастрофы. Как обычно, Сталин призвал Жукова исправить ситуацию, дав лучшему своему командиру свежую танковую плюс две общевойсковые армии. Так или иначе, целый месяц немцы штормовым валом накатывались на русские позиции, стремясь в северном направлении. Они отвоевали Харьков и Белгород и записали себе на счет 40 000 русских солдат, а также захваченных в виде трофеев 600 танков и 500 пушек, прежде чем наступила распутица и грязь положила предел широким, дерзким и горделивым маневрам.

Контрнаступление фон Манштейна почти полностью оправдало ожидания. Немцы сумели спасти южный фланг, русские же получили болезненный – но, без сомнения, не смертельный – удар. Качество немецкой подготовки, приемов ведения боя и снаряжения вновь восторжествовало над уже окрепшим, но еще незрелым противником. Уверенность в собственных силах вернулась в сердца немецких солдат. Единственное разочарование состояло в незначительной недоработке – в ходе контрнаступления так и не удалось захватить самый последний объект, город Курск, а с ним и уничтожить весь выступ, в центре которого он располагался. Винить в этом приходится только распутиц да прибывшего с подкреплениями Жукова. Однако фон Манштейн собирался исправить упущение, доделать недоделанное. как только позволит погода.

В процессе отступления Роммеля перед 8-й армией Монтгомери от Эль-Аламейна к «линии Марета» на границе Туниса насчитывалось крайне мало случаев серьезных столкновений танков с танками прежде всего потому, что немцы располагали лишь немногими боеспособными машинами. Приоритетным направлением в плане получения ресурсов на ТВД стал находившийся в процессе наращивания сил контингент войск стран Оси в Тунисе, где уже в декабре 1942 г. в рамках создаваемой 5-й танковой армии генерала Юргена фон Арнима действовал сколоченный из наспех собранных немецко-итальянских частей ХС корпус генерал-лейтенанта Вальтера Неринга, отразивший наступление союзников на г. Тунис. Фельдмаршал Альберт Кессельринг весьма правильно оценил бесперспективность продолжительной обороны Туниса в свете неспособности нормальной работы тылового обеспечения по причине господства авиации и флота союзников на путях доставки снабжения через Средиземное море. Кессельринг надеялся получить своевременное разрешение на вывод войск. И в то же время он не мог не испытывать душевного подъема ввиду отличных действий немецкой бронетехники, особенно PzKpfw III. PzKpfw IV и горстки «Тигров» из состава 10-й танковой дивизии, танкам которой довелось одним из первых повстречаться с американской 1-й бронетанковой дивизией и померяться силами в сражении с ней, как и со столь же неопытными танкистами из британской 6-й бронетанковой дивизии.

С самого начала – хотя и не без некоторых оснований – немцы испытывали прочную тенденцию с презрением относиться к американцам, танки «Ли» которых не шли к сравнение с PzKpfw IV, а «Шерманы» не всегда применялись лучшим образом. С другой стороны, к британцам противник испытывал даже некоторое уважение, несмотря на явную слабость устаревших и негодных для современного боя «Крусейдеров» и «Валентайнов». Но и американцам, случалось, сопутствовал успех, особенно в том случае, когда 27 ноября несколько их легких «Стюартов» ворвались на летное поле в Джедиде, расстреляли там 20 немецких бомбардировщиков и подняли такую панику и смятение в душе опытного танкового офицера Неринга, что. имея союзнические танки в 15 км от г. Тунис, он уже было решил, что все потеряно. «Неринг позвонил мне в состоянии понятного волнения и представил все в чрезвычайно черном свете»», – заметил Кессельринг. который спустя непродолжительное время использовал приведенное выше обстоятельство для отстранения Неринга от командования ХС корпусом. Однако когда немцы, спустя несколько суток, 1 декабря, сами перешли в наступление, они встретили довольно слабое противодействие. Сорок немецких танков, брошенные против смешанных сил 1-го батальона 1-го бронетанкового полка США при поддержке «Крусейдеров» 17-го батальона 21-го уланского полка на перевале Шуижи, преподали противнику уроки подвижной войны. Вынужденные в связи с направлением немецкого наступления передислоцироваться на новые позиции, «уланы» оказались застигнуты врагом на открытом месте и потеряли пять танков, так и не открыв счета со своей стороны.