Кеннет Максей - Танк против танка

На протяжении 1944 г. поэтому основным полем битвы гигантов в танковом приложении этой идеи стал Восточный фронт. Там с началом нового советского наступления 22 июня экипажи «Тигров» с беспокойством отмстили появление нового и неизвестного оппонента – дебютировавшего на полях сражений ИС-2.

Если наступления русских осенью 1943 г. и зимой 1943-1944 гг. одарили немцев неприятным сюрпризом, показав, сколь богаты русские надежными и эффективными танками, то лето 1944 г. могло бы вогнать в истерику даже кого-нибудь более психически уравновешенного, чем Гитлер. Нельзя сказать, чтобы подготовка личного состава или приемы ведения боя у русских претерпели бы какое-то радикальное изменение по сравнению с 1943 г. Они просто шли и шли вперед – шли массами, – не обращая внимания на то, сколь быстро выводятся из строя их машины немецкими танковыми экипажами, по-прежнему демонстрировавшими удивительное мастерство. Лишенные адекватных поступлений подкреплений. разрываясь между восточным, южным и западным ТВД, немцы неизбежно проигрывали. Русское наступление 23 июня предваряла артиллерийская подготовка на прибалтийском и центральном участках фронтов, где советские войска располагали примерно 14 000 орудий против 600 у немцев, для прорыва вражеских позиций и развития успеха они подготовили 5200 танков и САУ против лишь 900 у неприятеля.

Бои на лесистой местности между Смоленском и старой польской границей, где в 1941 г. познали самые блистательные триумфы Гудериан и Гот, не носили стремительного характера, присущего первым месяцам кампании немцев в России. На фронте протяженностью 700 км на позиции группы армий «Центр» обрушилось целых шесть паровых катков. Однако концентрация сил в боях отличалась от условий Нормандии меньшей плотностью, хотя и тут, и там, при внимательном взгляде, прослеживаются сходные аспекты. Как и в бокажах Нормандии в то же самое время, численное превосходство противника немцев позволяло ему преодолевать те трудности, которые неизбежно возникают у наступающих на довольно закрытой местности. В отличие от условий операций в степных районах, немцы лишались в лесах главного козыря – так свойственного им умения переигрывать врага на маневре. И все же они смогли бы, вероятно, сражаться лучше, если бы не одержимость Гитлера идеей хвататься за каждую пядь чужой земли, драться до последнего на бастионах обороны и в бесплодной надежде удержаться на позициях любой ценой обрекать целые армии на окружение и – впоследствии – на кровопролитные попытки прорываться или уничтожение. Безусловно, исход все равно оказался бы тем же, однако отступление (остановившееся на подступах к Варшаве, когда к концу августа натиск русских выдохся) могло бы протекать не столь быстро и обойтись немцам не так дорого, если бы Верховное командование развязало руки генералам и позволило им действовать со свойственной им пластичностью и подвижностью. По крайней мере, они не потеряли бы такого большого количества бронетехники в безысходных лобовых столкновениях. Постоянные удары с флангов позволили бы, с одной стороны, продлить агонию, а с другой – вероятно, спасти группу армий «Центр» от полного разгрома, которому она подверглась. Панцерфаусты с их кумулятивными гранатами, применяемые во все больших масштабах, способны были бы стать более дешевой заменой невосполнимым танкам и самоходкам на предельно малых дистанциях.

Но не на центральном фронте, а далее на юге, на более ровных и открытых просторах севера Украины (где русские перешли в наступление 13 июля, имея 14 000 орудий и 1600 танков и САУ) сумели показать себя новейшие тяжелые танки с их мощными пушками. Здесь сразу выяснилась недостаточная эффективность русских 76-мм противотанковых орудий, вполне соответствовавших задачам на более закрытой местности к северу, но оказывавшихся порой просто бессильными в ходе подвижных боевых соприкосновений, протекавших нередко на дистанциях свыше 1000 м. Зная, что их ждет при столь значительном численном превосходстве противника, немцы намеревались отгянуть редкие заслоны на подготовленные позиции, стремясь избежать губительного артиллерийского огня. Однако наступление русских развивалось столь быстро, что поломало все планы противника. Крупные танковые силы вступили в действие раньше, чем ожидалось. Немцы начали утрачивать контроль за ходом событий, позволив угрожающей ситуации превратиться в ситуацию безнадежную. Когда на штурм пошла пехота при действенной поддержке ИС-2 и самоходок, в немецкой обороне образовались бреши, допустившие проникновение значительных группировок наступающих войск (обстановка напоминала ту, которая вот- вот должна была сложиться и в Нормандии). На сей раз не потребовалась помощь Гитлера, директивами своими облегчавшего задачу неприятелю, позволяя ему окружать получившие приказ сражаться до последнего немецкие части. Русские обошлись и без содействия фюрера, причем порой с фатальными последствиями для их врага. Более того, экипажи «Тигров» и «Пантер», прежде наслаждавшиеся монопольным господством на поле боя в том, что касалось пушек и брони, теперь имели все причины для беспокойства.

Генерал Хассо фон Мантойфель уже имел дело с танками ИС-1 под Яссами на румынской границе на последнем этапе зимнего наступления русских.

«БЫЛО ПОТРЯСЕНИЕМ ОБНАРУЖИТЬ, ЧТО, хотя наши «Тигры» открыли огонь с 2000м, снаряды не пробивали брони вражеских танков до тех пор, пока мы не сблизились на вдвое меньшую дистанцию. Однако мне удалось нейтрализовать их техническое превосходство за счет маневра, подвижности и умелого использования рельефа местности".

Мантойфель имеет в виду, что русским не удавалось метко поражать цели на такой дистанции, что, несомненно, являлось следствием их традиционного неумения вести точный огонь на расстоянии свыше 1000-1200 м. Однако экипажам «Тигров» (даже и тем, кому достались немногочисленные тогда) действующих частях « Тигры II»), безусловно, довелось испытать потрясение и иного свойства, когда в их танки попадали 25-кг 122-мм снаряды ИС-2. На дистанции 2000 м 122-мм поражала лобовое бронирование «Тигра-I», чего СУ-100 со своим 15-кг выстрелом достигала на 1500 м. Больше немцы не могли позволить себе, никуда не прячась и с презрением глядя на врага, просто стоять и стрелять в него. Уровень вражеской огневой мощи заставлял их вернуться к старым тактическим приемам.

Хотя русские не отдавали предпочтения самоходкам до такой же степени, как и немцы, они тем не менее с созданием СУ-76 (слева) на шасси легкого танка получили действенную, быстроходную боевую машину, способную идти шаг в шаг с подвижными соединениями, обеспечивая им поддержку. СУ-100 (внизу), сконструированная на основе Т-34, показала себя как чрезвычайно эффективная противотанковая система, равная таким немецким САУ, как StuG IV и «Ягдпантера».