Деннис Пишкевич - Вернер фон Браун: человек, который продал Луну

В начале июня 1965 года, через два месяца после того, как Дисней посетил Центр космических полетов, через три месяца после демонстраций за гражданские права, грубого их подавления властями и убийств по расовым мотивам в Селме, губернатор Джордж Уоллес прибыл в Центр в качестве очень важной персоны, чтобы совершить экскурсию и сфотографироваться в соответствующей обстановке. Центр опубликовал фотографию Уоллеса, Вернера фон Брауна и администратора НАСА Джеймса Уэбба; все трое улыбались. Уоллес, без сомнения, был доволен, что появление в столице ракетостроения позволило немножко подправить его потрепанный имидж и придать ему некоторый прогрессивный оттенок. Уэбб имел все основания улыбаться, потому что его управление было одним из немногих, а может, и единственным федеральным органом, чью деятельность в Алабаме одобряло и население штата, и его губернатор. Фон Браун был доволен, потому что приобрел самого важного союзника для осуществления своего заветного проекта — создания ракетно-космической выставки в Хантсвилле.

В сентябре 1965 года законодатели штата одобрили выпуск облигаций на сумму в 1,9 миллиона долларов для финансирования проекта. Губернатор Джордж Уоллес, чувствуя себя покровителем науки, техники и образования, включил фон Брауна во вновь созданную Комиссию по научно-космической выставке.

Когда завершилась программа «Меркурий», корабли «Джемини» подняли людей на орбиту, и гигантский проект «Аполлон» неумолимо продвигался к своей цели — Луне, и людьми, мужчинами, с которыми у всех ассоциировалось исследование космоса, стали астронавты. Все те, кто возглавлял НАСА: администратор Джеймс Уэбб, заместитель администратора Хью Драйден, начальник Управления пилотируемых космических полетов Джордж Мюллер и руководитель программы «Аполлон» генерал Сэм Филлипс, — были безликими бюрократами.

Единственной узнаваемой личностью из тех, кто оставался на земле, был Вернер фон Браун. Он вполне добродушно принял новую роль, хотя и не совсем незаметную, но уже не центральную. С астронавтами у фон Брауна были очень хорошие отношения, они уважали его и восхищались им. Возможно, так было потому, что у них была общая мечта, и потому что большинство астронавтов были, как и фон Браун, инженерами. Им было легко найти общий язык.

В то время как астронавты стремились стать творцами истории, фон Браун готовил себе место в истории в качестве ученого и общественного деятеля. Со времени успешного запуска спутника «Эксплорер-1» в 1958 году он собирал коллекцию наград от различных организаций, как некоторые собирают спортивные призы. К концу 1966 года он получил 19 почетных степеней доктора и стал членом 18 профессиональных организаций. Примечательно, что он не стал членом Американской ассоциации содействия развитию науки (AAAS), в которую его пригласили вступить в 1958 году. Фон Браун отклонил приглашение по совету службы безопасности сухопутных войск, которая все еще руководствовалась понятиями эпохи маккартизма [5] Термином «маккартизм» в политической литературе обозначается реакционная политика. От фамилии Маккарти Джозефа Реймонда (1908–1957), председателя комиссии конгресса США по вопросам деятельности правительственных учреждений, сторонника гонки вооружений и «холодной войны». — Прим. ред. и подозревала наличие коммунистического влияния на AAAS из-за поддержки этой ассоциацией движения за гражданские свободы.

Слава порождает славу, а фон Браун использовал каждую возможность быть на виду. После успеха «Эксплорера-1» его осаждали с предложениями написать статьи о ракетах и космических полетах. Его библиография за 1969 год насчитывает несколько сотен публикаций. Даже делая скидку на многократную повторную публикацию одной статьи на разных языках, производительность фон Брауна поразительна. Однако технических и исследовательских статей среди его публикаций на удивление мало, и эти немногие в основном обзорного или спекулятивного характера. Фон Браун был популяризатором, не заинтересованным в строгом рецензировании своих работ.

В 1963 году ученый подписал договор о постоянном сотрудничестве с журналом «Попьюлар сайенс». В течение десяти последующих лет он публиковал в нем статьи ежемесячно, а после одну статью в два месяца. Об уровне технической сложности его работ можно судить по двум первым статьям «Вернер фон Браун отвечает на ваши вопросы» и «Еще ответы на ваши вопросы о космосе». Две статьи 1965 года — «Когда мы высадимся на Марсе?» и «Что случилось с пилотируемой космической станцией?» — отражают плохо скрываемое беспокойство о долгосрочной перспективе космической программы.

В 1966 году фон Браун стал соавтором исчерпывающей и прекрасно иллюстрированной энциклопедии «История ракет и космических путешествий». Его друг и соавтор Фредерик Ордуэй напишет вместе с ним и другие работы и присоединится к хору его почтительных и некритичных биографов.

Работа Вернера фон Брауна в НАСА и вся его разносторонняя деятельность требовали наличия умелых и преданных помощников. У него появилась новая команда для организации деятельности Центра космических полетов имени Дж. Маршалла. Заместитель директора Центра Эберхард Рес был другом и заместителем фон Брауна в течение 30 лет. Он был лишен внешнего блеска фон Брауна, но обеспечивал выполнение всей будничной работы. В 1970 году он станет преемником фон Брауна на посту директора Центра имени Дж. Маршалла. Бонни Холмс была секретарем фон Брауна. По всем отзывам, она отлично знала свое дело и была очень предана ученому. Барт Слэттери был руководителем информационной службы Центра имени Дж. Маршалла. В задачи бывшего капитана ВМФ Слэттери входило предотвращение появления критических отзывов о космической программе или о директоре центра. Как у большинства политических деятелей того времени, у фон Брауна было два литературных помощника, облекавших его идеи в слова. Однако характерный простой язык, редкое употребление жаргона и использование американских разговорных оборотов — все это выдает руку самого фон Брауна при подготовке выступлений. В какой степени литературные помощники фон Брауна участвовали в создании его многочисленных журнальных статей, неизвестно.

Раз уж фон Браун стал знаменитостью, то оставаться ею было частью его работы. Он давал интервью, содержание которых было предопределено. Как писал Том Вулф в книге «То, что надо», «пресса была подобна непревзойденным лицемерам викторианской эпохи». Журналисты избегали задавать неудобные вопросы и скрывали неприятную информацию. Все астронавты были примерными мужьями, не появлялось никаких сообщений об их выходках. Точно так же пресса была сдержанной по отношению к Вернеру фон Брауну. К нему относились как к пророку космической эры или к второстепенному философу и теологу середины XX века. Ему задавали вопросы, ответы на которые были очевидны. Никто не спрашивал, что он делал в Германии до 1945 года. Любой, кто осмелился бы это сделать, больше не получил бы к нему доступа. Не удивительно, что интервью с фон Брауном были всегда скучны и не давали практически никакой новой информации. Репортеры всегда получали подтверждение официальной репутации фон Брауна.