Михаил Васильев - Репортаж из XXI века

С Земли будут следить в сложнейшие приборы за полетом фотонной ракеты. Сегодня еще не ясно, как можно будет поддерживать с ней связь: ведь ее скорость будет очень близкой к предельно возможной в природе, то есть к скорости света в пустоте, к скорости радиоволн. 250–280 тысяч километров в секунду будет пролетать наш корабль, если «сожжет» в двигателях 90 процентов своей массы — так сказать, первую ступень ракеты. Поэтому, вероятно, когда двигатель будет выключен, всякая связь Земли с ее межзвездным разведчиком будет потеряна.

Пройдет 10–15 лет. И снова в черных безднах космоса возникнет яркая движущаяся к нам с фантастической скоростью звезда, сияющая навстречу солнечной системе своим энергетическим лучом, подобным лучу вперед светящего прожектора. Это включат для торможения первые звездоплаватели свой фотонный двигатель. Несколько смелых маневров — и корабль ляжет на одну из возможных орбит, снова станет сочленом нашей солнечной системы…

Я не думаю, чтобы XXI век смог осуществить этот полет. Но что ученые этого века рассчитают межзвездные траектории, составят точные планы, математическому анализу подвергнут все детали этого немыслимого сегодня проекта, в этом я уверен твердо. И так же, как мы, освоившие все материки, мечтаем сейчас о первом полете на Луну, они, освоившие уже все планеты солнечной системы, будут мечтать об этом межзвездном прыжке…

Ну, а каковы перспективы посещения более отдаленных звезд?

Сегодня можно говорить только о таком полете, который занял бы — включая и обратный путь — не более 25 лет, то есть на планетные системы звезд, находящихся от нас не дальше чем в 9—10 световых годах. Вряд ли целесообразно отправлять в космический полет корабль, пассажиры которого или совсем не смогут вернуться на Землю или будут вынуждены провести в пути всю свою жизнь. Однако новые и чрезвычайно интересные перспективы открывают в этом отношении некоторые выводы теории относительности Эйнштейна.

Суть этих выводов заключается в том, что при приближении скорости звездолета к скорости света ход времени на корабле будет замедляться по сравнению с земным.

По земным часам может пройти сто лет, и звездолет действительно преодолеет за это время расстояние (измеряемое опять-таки с Земли), близкое к 100 световым годам. А между тем по часам на звездолете пройдет всего два-три года, и люди на нем состарятся именно на этот период времени. Они посетят планеты, звезды, отстоящие от нашего Солнца на гигантском расстоянии, и отправятся в обратный путь, который по их часам снова займет два-три года. Однако, вернувшись на Землю, они не найдут ни одного человека из тех, кто провожал их. Ведь на Земле за это время пройдет целых двести лет…

Может быть, такие аргонавты Вселенной, люди, для которых бешеная скорость движения почти остановит время, смогут исследовать все самые отдаленные уголки нашей Галактики, а может быть, и посетить соседние. Их — вечно живых — как эстафету, будут передавать поколения, сменяющие на Земле друг друга!

Когда-то выводы теории относительности Эйнштейна казались не более чем любопытными, чисто теоретическими парадоксами. Сегодня физики, рассчитывая ускорители элементарных частиц, ядерные реакции и превращения, уже не могут не учитывать строгих закономерностей этой теории.

Настанет время — и эти закономерности станут учитывать штурманы гигантских звездолетов.

Но это тоже проблемы, о решении которых только еще будут мечтать ученые и инженеры XXI века.

Вот и кончился наш репортаж из XXI века. В последний раз, высаживаясь у редакционного подъезда из машины времени, то бишь нашей «Волги», мы должны извиниться перед читателем и высказать несколько соображений о целях, которые мы преследовали, работая над этой книгой.

Извиниться перед читателями мы должны за неполноту, за недостаточную связанность отдельных глав нашего репортажа. Может быть, кое-кто из наших читателей заметит в книге повторы одних и тех же идей и мыслей, может быть, кое-кто упрекнет в недостаточной последовательности взглядов на науку и технику будущего, а возможно, и укажет на прямые противоречия.

Да, мы согласны, есть и неполнота, есть и повторы, и непоследовательность, и даже— страшно произнести! — эти самые прямые противоречия. Их и не может не быть. Ведь в книге отражены мнения многих людей, каждый из которых по-своему мыслит и по-своему представляет себе будущее науки и техники. И нам не кажется необходимым уточнять цифру выработки электроэнергии в нашей стране в 2007 году — различную в высказываниях различных ученых. Нам кажется правильным, что разные ученые по-разному представляют себе и автомобиль модели 2007 года; если мы уточним его конструкцию, то о чем же целых пятьдесят лет будут спорить инженеры-автомобилисты в конструкторских бюро? Нет, пусть они остаются, эти противоречия. И будет очень хорошо, если читатель, взвесив все «за» и «против», присоединится к тому или иному мнению, а может быть, и захочет поработать для его торжества. Ведь в том, чтобы натолкнуть читателя на путь поисков и размышлений, скажем откровенно, — главная цель этой книги.

Да, мы хотим, чтобы XXI век наступил как можно быстрее. Ведь это будет век коммунизма, век удивительного взлета творческого гения человека! Конечно, нельзя ускорить равномерное и плавное течение времени; нет, не ускорится ни полет нашей планеты вокруг Солнца, ни неуловимо стремительное мерцание электронов в атоме. Но можно по-разному использовать время. Можно так наполнить его, что годы будут равны иным десятилетиям, а то и столетиям… И если будет осуществлено все, о чем здесь мечтают ученые, еще в нашем веке, значит, мы обгоняем время. Значит, сотни миллионов людей трудились, творили, мыслили в более быстром темпе, чем движется наша планета в космосе и электроны в микромире.

Именно поэтому, заканчивая очередную беседу с ученым, мы нередко просили его сформулировать те ближайшие задачи, которые стоят перед его наукой и к решению которых можно было бы привлечь всех наших читателей. Конечно, говорили мы при этом, мы понимаем, что прошло время, когда великие открытия можно было делать, принимая ванну или глядя на падающее с ветки яблоко…

Наука ушла далеко вперед, все, лежавшее, так сказать, на поверхности, давно открыто. Для научной работы нужны хорошо оборудованные лаборатории, телескопы с зеркалами и линзами пятиметрового диаметра, синхрофазотроны с магнитами весом в десятки тысяч тонн. Но, может быть, есть еще какие-то уголки, где можно увидеть неоткрытое невооруженным глазом. Может быть, если туда будут устремлены многочисленные глаза людей, которые заинтересуются вашей областью науки, кому-нибудь самому зоркому и удастся увидеть это новое…