Катрин Сильги - История мусора.

Богатые страны, часто выставляющие себя непреклонными борцами за охрану окружающей среды, не колеблясь, выворачивают свои мусорные корзины на чужой земле, если это стоит дешевле. Они обходят международные установления, касающиеся экспорта отходов. Бедные регионы, особенно в странах, вовлеченных в военные конфликты, оказываются излюбленной целью беспринципных дельцов, обычно скрывающих подлинное происхождение своего товара. И вот грузы с «неидентифицированными» отбросами иногда тайно захораниваются среди пищевых. По этому поводу неизбежно вспыхивают скандалы, обычно когда окрестные жители обнаруживают, что стали жертвами незаконных сделок.

Обуздать опасную коммерцию бросовыми электронными изделиями с потенциально опасными компонентами трудно, здесь существует множество препятствий. В США экспорт подобных отходов законен, поскольку эта страна не ратифицировала Базельскую конвенцию, подчиняющую перевозку опасных отходов жестким условиям, близким к формальному запрету. Подписанная в 1989 году 170 государствами, эта конвенция «О контроле трансграничной перевозки опасных отходов и их удаления» вошла в силу в границах ЕЭС в феврале 1994-го. Согласно ей, индустриальные страны обязаны предупреждать государства, куда посылаются отходы, о наличии в них опасных составляющих. А после манифестаций протеста против экспорта такого рода конвенция дважды, в 1995 и 2003 годах, была ужесточена, в частности полным запретом экспорта опасных веществ в бедные страны. Однако, хотя Европа и согласилась с подобным порядком вещей, это не помешало дальнейшему экспорту опасного мусора. В обход принятых постановлений тонны электронного лома без какой-либо предварительной обработки переходят через границу под обозначением: «материалы, поддающиеся восстановлению и вторичному использованию». Чтобы уклониться от официальных запретов, кое-кто не стесняется камуфлировать подобные грузы ярлыками даров гуманитарных организаций. Тут на кону столь мощная заинтересованность, что все договоры, имеющие ограничительный характер, оказываются малодейственными. А потому опасности, каким подвергается здоровье жителей в тех странах, что не обладают средствами должным образом распорядиться таким сырьем, по-прежнему очень велики.

Когда глядишь на самую большую в Европе свалку под открытым небом в Антрессене (долина JTa-Kpo), кажется, будто ты бредишь. Каждый день прибывающий из отстоящего на 75 километров Марселя железнодорожный состав длиной от семидесяти до ста вагонов изрыгает из себя более 1200 тонн отбросов. Тут вступает в дело оглушительный кордебалет погрузчиков и бульдозеров, мельчащий, сгребающий в валы на искусственных холмах, в то время как разнообразные чайки уже не могут дождаться, когда лопнут мешки, и начинают пировать. Эти птицы кружатся с жалобным клекотом среди обрывков бумаги и пластиковых пакетов, подхваченных мистралем. Обширное полотно: осколки жизни, образующие гору высотой в несколько десятков метров, и все это обнесено железной решеткой, прилепившись к которой, куски полиэтилена и тряпки, треплемые ветром, кажутся огромным многоцветным лоскутным одеялом.

Мишель Турнье описал этот сверхъестественный пейзаж в своем романе «Метеоры». Один из его персонажей упоминает о беспощадной схватке между чайками и крысами. «Мои машины фатально наткнулись, все разворошив, на галереи, где роились целые колонии крыс. Тотчас началась их битва с чайками. Конечно, многим птицам в общей суматохе перегрызли горло, ведь в поединке один на один крыса сильнее чайки. Но бесконечное численное преимущество больших птиц решило исход, и серые вояки были извлечены из своих нор на вольный воздух».

История эвакуации отходов из Марселя восходит к 1887 году. В это время «месиво» отправляли по железной дороге на завод по его обработке, построенный в долине Jla-Kpo, чтобы улучшить окрестные целинные земли. После 1912 года земледельцы отвергли эти отбросы. И тогда нечистоты всего Марселя, содержащие все меньше и меньше биоразложимых ингредиентов, начали скапливаться в Антрессене. Старые отложения, уже за давностью перебродившие, иногда служили перегноем, которым присыпали более свежие поступления. Но после заполнения отведенной для этих целей площадки ее перебазирование оказалось слишком сложным. Попытки рекультивации с посадкой сосен и кипарисов успеха не имели; крысы подгрызали саженцы, пожары и газы душили корневую систему. Проект завода-мусоросжигателя в Фос-сюр-Мер натолкнулся на сильное сопротивление местных жителей. И закрытие свалки, намеченное на 2007 год, было отложено.

Вот такие «первобытные свалки», которыми муниципалитеты пользовались без разрешения со стороны префектуры, продолжают существовать. Будучи официально под запретом в большинстве индустриальных стран, они вопреки всему функционируют, подпитываемые как предприятиями, так и местными жителями. Во Франции департаментским чиновникам поручено их выявить и уничтожить, противопоставив им другие способы упразднения отходов. Однако на европейской территории Франции поныне насчитывается несколько сотен подобных свалок.

Другим странам повезло не больше: самая большая свалка в мире Фреш Килз, расположенная недалеко от Нью-Йорка, разлеглась на площади в тысячу двести гектаров. С 1948 года сюда специальными поездами и баржами прибывают каждый день тысячи тонн отходов с Бруклина, Бронкса и Манхэттена. Гора отбросов достигла 130 метров, она выше статуи Свободы. Когда через полвека, в 2001 году, ее закрыли, потребовалось отыскать другие пункты назначения для ежедневных 112 000 тонн, выкидываемых жителями Нью-Йорка.

Не менее шести сотен грузовиков, которые могли бы вытянуться в цепочку длиной до 15 километров, вывозят мусор на свалки в Нью-Джерси, в Пенсильвании и Виргинии, бывает, совершая пробеги до 400 километров. Как подметил один из ответственных за закрытие Фреш Килз, эвакуация нью-йоркского мусора сравнима с «ежедневной военной операцией», к тому же затрудняет дорожное движение, отравляет воздух испарениями и повышает процентное содержание в нем углекислого газа. С тех пор отвалы в Пуенте-Хиллз-Лэндфил, что в Калифорнии, видимо, станут крупнейшей свалкой Северной Америки, если не всего мира.

Неаполь тоже задыхается от своих нечистот. Окружающая его сельская местность превращена в необъятное хранилище отходов. Чтобы проникнуть в некоторые населенные пункты, приходится ехать меж двух оград, за которыми громоздятся отбросы. Местные холмы бороздят сотни нелегально прорытых карьеров, теперь тоже призванных хранить отбросы сомнительного происхождения. Вся Кампанья усеяна незаконными свалками. По большей части их контролирует каморра, локальная мафия, проникшая в этот хозяйственный сектор лет тридцать назад. Для такой «экомафии» отбросы — выгодный источник коммерции, поскольку под него при участии заинтересованных чиновников по бросовой цене покупаются земли. А среди пищевых отбросов там обычно захоронены токсичные промышленные отходы, собираемые на всем полуострове и в иных европейских странах. Мафиозные предприятия, коррумпированная администрация, подделанные накладные — все это нарушает законный порядок освоения хозяйственных отходов.