Властимил Фиала - Анри де Тулуз-Лотрек

Среди первых подлинно «лотрековских» мужских портретов следует назвать портрет артиста Самари (1889), брата Жанны Самари, известной по одному из полотен Ренуара. Лотрек изображает артиста в несколько карикатурном виде в театральной позе (по-видимому в комической роли). Хотя картина в композиционном и цветовом отношении еще не уравновешена, она во многом уже позволяет судить о мастерстве зрелого Лотрека. Передавая выражение лица, движение и позу, художник стремится к предельному лаконизму. Подобные поиски не являются, конечно, во французской живописи случайными или единичными (можно напомнить хотя бы Эдуарда Мане, импрессионистов, чтобы не заходить слишком далеко). Непосредственность, «неофициальность» запечатленного мгновения придают образам Лотрека какую-то особую жизненность, которая, может быть, по сравнению с прежними признанными канонами портретной живописи и кажется неуважением к возвышенным задачам искусства. Однако заколдованный круг академизма был уже пробит до Тулуз-Лотрека.

Он лишь расширил прорыв. Утверждая свой взгляд на вещи и людей — часто безжалостный, жестокий и никогда не льстящий, Лотрек не ищет лицо, он изучает его и открывает тем самым путь, по которому за ним пойдут Пикассо, Дерен, Вламинк, отчасти Эд. Мунк. В частности его мужской портрет во весь рост (1901) свидетельствует о влиянии Лотрека. Влияние Лотрека можно было бы без труда обнаружить и в произведениях ряда немецких экспрессионистов, которые, однако, слишком часто абсолютизировали иронию Лотрека, его жестокую гримасу, утрачивая целостность восприятия художника, нарушая гармонию его творчества.

В 1889 г. был написан известный московский «Портрет женщины у окна», являющийся подготовительной работой к картине «В Му лен де ла Галетт», первому из серии знаменитых полотен художника, посвященных жизни монмартрских кафе и шантанов. Если бы мы смогли повесить рядом одноименные полотна Ренуара (1876) и наконец Пикассо (1900), то обнаружили бы чрезвычайные различия в воплощении одной темы разными художниками. Ренуар увидел в «Мулен де ла Галетт» общество хорошо одетых мужчин и женщин, в цилиндрах и нарядных туалетах. Пикассо, быть может, еще более нарядный и блестящий мир. А Лотрек? — Простых людей, бедняков, обычных жителей маленьких домиков на Монмартре. Без перчаток и горжеток. А если цилиндр, то скорее как контраст, подчеркивающий бедность, как воспоминание о «прошлой жизни». Три фигуры переднего плана (по случайному совпадению у Ренуара и Пикассо их столько же) свидетельствуют о том, кого Лотрек увидел в Мулен де ла Галетт. Мы уже сказали — это первая из серии картин, посвященных жизни монмартрских кафе. Правда, Тулуз-Лотрек и до этого пытался писать картины из жизни ночного Монмартра (1886, 1888), но они оставались, как правило, незавершенными. «Мулен де ла Галетт» — первая успешная попытка воплотить мир искусственного освещения, дешевой парфюмерии, толчеи человеческих фигур и лиц, знаменитых танцовщиков и танцовщиц, мир их отточенных поз и жестов. Еще на одно обстоятельство следует обратить внимание: «Мулен де ла Галетт» — первая и последняя картина из жизни парижских шантанов, в которой Тулуз-Лотрек не изобразил своих друзей, неизменно присутствующих во всех его последующих произведениях. Это первое и последнее полотно, на котором не изображены знаменитые танцовщицы, обычно являющиеся композиционным «фокусом» его картин. В «Мулен де ла Галетт» танцуют пока еще простые, неизвестные жители Монмартра.

Авторский шарж. Рисунок пером

Однако наш рассказ о произведениях художника завел нас туда, куда мы еще не дошли в нашей повести о его жизни. Разочаровавшись в посетителях Ша-Нуар, предметом насмешек которых часто был он сам, Лотрек бродит по ночным уличкам Монмартра, посещает кафе Мулен де ла Галетт, рисует в цирке, встречается с знаменитым певцом Аристидом Брюаном в кабаре Ле Мирлитон, рисует танцовщиц и друзей, выставляется с обществом Двадцати в Брюсселе (i888), впервые выставляет свои произведения в Париже в Салоне независимых (1889). Неутомимый художник И собутыльник, несчастный и искалеченный жизнью, он как бы стремится доказать себе, что он такой же, как другие, что ему доступны те же радости и развлечения, что он может все. Его другом становится Брюан, в Мулен-Руж он знакомится с Ла Гулю, первой из звезд, ярко засиявших на его полотнах. Мир кабаре, танца и пения увлекает его своим ритмом, своей искрометной цветастостью. Он рисует еще несколько портретов и со своим двоюродным братом Тапье де Селейраном посещает операционный зал знаменитого парижского хирурга доктора Пеана, где делает десятки зарисовок, чтобы впоследствии использовать их для двух портретов знаменитого врача и большого полотна из операционного зала (1891).

В январе 1890 года Анри де Тулуз-Лотрек уезжает с Синьяком в Брюссель на открытие выставки общества Двадцати. Два года тому назад Лотрек посоветовал Ван-Гогу уехать в Арль. В Брюсселе он впервые видит написанные там Ван-Гогом картины. Лотрек поражен их красками и силой звучания. Не удивительно поэтому, что на одном из торжественных банкетов дело доходит до резкой ссоры, когда какойто «подлинно академический художник» Анри де Гру называет Ван-Гога шарлатаном. Тулуз-Лотрек и Синьяк готовы на дуэли защищать имя и честь Винсента. Лишь с трудом удается организаторам банкета уладить спор и успокоить спорящих.

В последний раз оба художника встречаются в Париже в 1890 г. в ателье Лотрека. Ван-Гог долго рассматривает картину Лотрека «Мадмуазель Дио у пианино» (1890). В письме брату Тео он пишет: «Картина Лотрека — портрет музыкантши — замечательна. Она восхитила меня».

Оба друга встретились в последний раз у картины, которая техникой письма, последовательным использованием световых пятен несколько «выпадает» из творчества Лотрека, но которая чрезвычайно типична для него интерпретацией образа, написанного в профиль.

До этого Тулуз-Лотрек как художник был почти неизвестен. Лишь друзья и соседи видели его картины. На выставках они оставались почти незамеченными. Морис Жойян, поступивший на место Тео Ван-Гога в галерею к Гупилю (1890), находит картины своего соученика на складе среди полотен импрессионистов, Гогена, Рафаэлли, Одилона Редона — художников, чьи произведения в это время еще не нашли своих покупателей. Жойян, однако, понимает, насколько талантлив Лотрек. Они вновь сближаются, и Жойян становится одним из наиболее настойчивых пропагандистов творчества Тулуз-Лотрека. Художника в это время можно почти ежедневно встретить в кафе Мулен-Руж. Здесь у него всегда заказан свой столик, за которым он сидит сам, иногда с друзьями, но всегда с карандашом или с кистью. Десятки картин, в которых передана жизнь ночного кафешантана, десятки портретов знаменитых певиц, актрис, танцовщиц, танцовщиков рождаются из бесконечного количества набросков, эскизов, рисунков. В 1890 году директор Мулен-Руж Оллер заказывает и покупает у Лотрека большое полотно «Танец в Мулен-Руж». Ла Гулю танцует с Валентином ле Десосс, на заднем плане среди зрителей мы узнаем Жанну Авриль, второго директора кафе Зидлера, фотографа Сеско, художника Гози и верного гида художника по ночному Монмартру — г-на Гибера. Их лица, точно так же как и Тапье де Селейрана, мы еще не раз увидим на дальнейших картинах художника. Произведение, поражающее своим цветовым движением, верностью жестов и общей атмосферы, сохранилось лишь в фрагментах. Боковые стороны картины были отрезаны, так как по своим размерам она не умещалась на то место, которое ей было предназначено в Мулен-Руж.