Михаил Козырев - Авиация Красной армии

Еще на заре развития авиации люди уже задумывались о возможности применения воздушного тарана. Одним из первых, кто теоретически обосновал эту возможность, был наш соотечественник Н.А. Яцук, который в 1911 г. опубликовал статью о том, что сам аэроплан тоже является оружием. Наряду с предсказанием появления на летательных аппаратах пушек, пулеметов и бомб он писал: «Возможно, что в исключительных случаях летчики будут решаться таранить своими аэропланами чужой». На I Всероссийском воздухоплавательном съезде в апреле 1911 г. он выступил с двумя докладами. Присутствовавший на этом съезде поручик П.Н. Нестеров именно тогда впервые услышал о воздушном таране, позднее они с Н.А. Яцуком стали друзьями.

Начало Первой мировой войны П.Н. Нестеров встретил в должности командира 11-го корпусного авиаотряда 3-й армии Юго-Западного фронта. Основной задачей отряда было выполнение воздушной разведки, однако штабс-капитан Нестеров упорно занимался разработкой тактики воздушного боя, а также ряда технических приспособлений, необходимых в бою. По мнению некоторых историков авиации, 25 августа 1914 г. он выполнил первую в России бомбардировочную атаку, во время которой его наблюдатель сбросил гранаты на австрийские войска. Свой последний в жизни воздушный бой Нестеров провел 26 августа (8 сентября по новому стилю) 1914 г. в 6 км от города Жолкева (ныне город Нестеров Львовской области).

В архивах хранится Акт расследования по обстоятельствам геройской кончины начальника 11-го корпусного авиационного отряда штабс-капитана Нестерова. Вот что, в частности, в нем было написано:

«3. Решение таранить и сбивать неприятельские воздушные машины у штабс-капитана Нестерова зародилось уже давно. Так, в г. Дубно, числа 5–6 сего августа им был приспособлен нож к задней конечности фюзеляжа, которым он предполагал разрезать оболочку неприятельского дирижабля. Во время пребывания в Злочеве он решил приспособить к хвосту аппарата длинный трос с грузом, которым надеялся спутать винт неприятельского аэроплана, пролетая перед носом такового.

4. Об опасности такого рода действий товарищи покойного ему неоднократно указывали, настаивая на том, что при ударе в воздухе таранящий аппарат должен обязательно поломаться, на что штабс-капитан Нестеров отвечал, что это еще не доказано, а, наконец, если аппарат и сломается, то это еще ничего не значит, так как все равно когда-нибудь разбиваться придется, а жертвовать собой есть долг каждого воина.

5. 26 августа штабс-капитан Нестеров для преследования неприятельского аппарата подымался два раза: при первом подъеме догнать неприятельский аппарат не удалось, кроме того, при подъеме, еще на земле, оборвался трос с грузом, после чего штабс-капитан Нестеров опустился и поехал в канцелярию, велев предупредить себя, если появится неприятельский аппарат. Вскоре вновь появился тот же аппарат; штабс-капитан Нестеров поехал на аэродром на автомобиле, спешно сел на свой двухместный аппарат системы «Моран-Сольнье», так как одноместный разбился; садясь в аппарат, он настолько спешил, что даже к нему не привязался. На слова поручика Кованько «Что же ты будешь делать, возьми хоть браунинг» штабс-капитан Нестеров ответил: «Ничего, я как-нибудь обойдусь».

6. Штабс-капитан Нестеров быстро выиграл высоту и нагнал неприятельский аппарат в 3'/ 2версты (северо-западнее деревни Липина) в 12 час. 5 мин. дня. Здесь, будучи значительно выше неприятельской машины, он спланировал на нее, очевидно с целью сбить ее колесами.

7. Вследствие трудности учесть поступательную скорость обеих машин штабс-капитан Нестеров не ударил австрийский аэроплан колесами, а врезался мотором между двумя несущими поверхностями биплана. Доказательством сего служит: а) совершенно изломанный винт «Морана», б) обмотавшаяся вокруг обломка того же винта наружная покрышка Бауденовского гибкого вала от счетчика оборотов, в) поломка вала, отделение мотора от аппарата и отдельное его падение на землю метрах в 130 от первого.

8. По характеру падения «Морана» штабс-капитана Нестерова спиралью можно заключить, что крылья такового в первый, последовавший после столкновения момент остались целы, а если прогнулись, то незначительно.

9. Штабс-капитан Нестеров вылетел из аппарата и упал на землю отдельно от машины метрах в 25 от нее; момент отделения его от аппарата установить не удалось; имеются показания, что он вылетел в самый момент столкновения аппаратов, но некоторые показывают, что это случилось значительно позже указанной точки.

10. Осмотр обломков «Морана» указывает на то, что шасси прогнулось или подломилось уже в воздухе, нижние тросы ослабели и в момент касания земли аппарат сложился так, что концы крыльев смотрели в одну сторону.

Из всего вышеизложенного надлежит вывести заключение, что штабс-капитан Нестеров сознательно, презрев личную опасность, преднамеренно поднялся, настиг и ударил неприятельский аппарат собственной машиной, от силы столкновения собственный аппарат штабс-капитана Нестерова настолько пострадал, что штабс-капитан Нестеров спуститься на нем не мог, был выброшен из аппарата при одном из резких движений последнего и погиб, разбившись о землю».

За годы Первой мировой войны русскими летчиками было совершено еще две таранные атаки. Одну из них выполнил поручик Александр Казаков, который таранил и сбил немецкий «Альбатрос», а сам после тарана успешно совершил посадку. В 1916 г. свой первый таран совершил и английский летчик, им стал лейтенант Лесли Форбс из 27-й эскадрильи Королевского летного корпуса. Утром 23 сентября 1916 г. он в воздушном бою с немецкими «Альбатросами» израсходовал все боеприпасы, после чего решил пойти на таран. Крылом своего истребителя он нанес удар по «Альбатросу». Немецкий аэроплан рухнул на землю, его пилот погиб. Форбс сумел дотянуть на поврежденном самолете до аэродрома, но во время посадки задел дерево и разбил самолет. С тяжелыми ранениями Форбса доставили в госпиталь. В своем рапорте он написал, что сознательно пошел на таран. Впоследствии Л. Форбс стал маршалом королевских ВВС.

В 1924 г. Яцук опубликовал труд по тактике военной авиации, в котором, в частности, высказывал такую мысль о воздушном таране: «Подобный прием останется в тактике воздушного боя последним средством героя… маневр, знаменующий угрозу таранить, – сильным средством морального воздействия на противника». Согласно этой тактике, атакующий пилот должен ударить вражеский самолет в жизненно важную точку законцовкой крыла своего самолета или пропеллером двигателя срубить поверхности хвостового оперения самолета врага. Хотя эта тактика была часто смертельна для самого нападавшего, однако с навыком и удачей пилот мог выжить, получив только повреждение своего самолета, или даже возвратиться и приземлиться на своем аэродроме.