Юрий Веремеев - Мины вчера, сегодня, завтра

Примечание автора

Как видим, недооценку значения минного оружия пытались компенсировать кровью пехоты.

Так, в ночь на 7 октября 1904 года ночную вылазку совершил отряд в 47 человек. Группа из этого отряда под командованием зауряд-прапорщика Марченко обнаружила одну японскую галерею и смогла уничтожить вход в нее с частью галереи. Эта вылазка помогла определить точное направление японских минных работ, после чего прокладка контрминной галереи была ускорена.

10 октября в контрминной галерее стали прослушиваться звуки работы японских минеров. Японцы тоже обнаружили русские работы. К 13 октября галереи сблизились до 12 метров. Вечером того же дня на совещании в форту № II (присутствовали комендант крепости генерал К. Н. Смирнов, генерал Р. И. Кондратенко, начальник инженеров крепости полковник А. А. Григоренко, командир 5-го стрелкового полка полковник Третьяков, начальник инженеров участка подполковник С. А. Рашевский, комендант форта капитан Рязанов, командир минной роты поручик Рейнбот и прапорщик Берг) было решено заложить и взорвать контрмину.

Начальник фугасной команды поручик Дебогорий-Мокриевич заложил взрывной заряд в 120 кг пороха. В качестве средств воспламенения были использованы один платиновый электрозапал и пять искровых запалов Дрейера. Для их инициирования использовались подрывная машинка фирмы Клаксон и магнитный индуктор.

В 11 часов утра 14 октября служба прослушивания сообщила, что японцы продолжают земляные работы. Это свидетельствовало о том, что решение о закладке контрмины было преждевременным. Следовало продолжить прокладку контрминной галереи с тем, чтобы отвести место взрыва контрмины как можно дальше от форта. Однако генерал Смирнов принял решение о немедленном взрыве. В 12.15 был произведен взрыв, обрушивший японскую галерею. При взрыве якобы погибли 28 японских саперов. Цифра эта взята с потолка, т. к. никто не производил там раскопок и не считал убитых японцев.

Однако русским взрыв этой контрмины вместо успеха принес только проблемы. Взрыв произошел в непосредственной близости от форта, чего никто из русских специалистов не предполагал. В результате грунт осел и обнажилась стенка одного из капониров форта. Это позволило японцам убедиться в том, что их расчеты верны. Они немедленно повели минную галерею под основание капонира. Русские по неясным причинам бездействовали.

Через несколько дней японские саперы подвели минную галерею под капонир и взорвали две мины. В результате в полу капонира образовалась пробоина диаметром более метра. Захватив капонир, японцы закрепились в непосредственной близости от форта.

Спустя неделю русские саперы обнаружили, что японцы ведут минную галерею в направлении контрэскарпной стенки. Тогда они начали прокладку второй контрминной галереи.

23 октября русские взорвали контрмину, разрушив часть японской галереи. Однако и в этом случае повторилась та же история: обнажилась часть бетонной стенки контрэскарпной галереи. Это вновь помогло японцам уточнить направление своих минных действий.

К 30 октября они довели свою мину до тыловой части стенки контрэскарпной галереи. В середине дня они взорвали в ней заряд динамита и получили доступ в подземные сооружения форта.

Ночью 31 октября японцы смогли проникнуть в ров форта и забросать ручными бомбами через амбразуры казематы №№ 3 и 4. Отчаянными контратаками и огнем малокалиберных пушек русским удалось приостановить продвижение японцев по сооружениям форта. Тогда японцы стали прокладывать минную галерею вдоль основания наружной стены форта с явным намерением взорвать ее.

Русские саперы повели контрминную галерею и 17 ноября взорвали контрмину. Вновь неудача! Взрыв разрушил часть углового каземата. Японцы сквозь пролом немедленно ворвались внутрь бетонной галереи напольного вала. В руках защитников форта осталась только галерея правого фланка форта. Большая часть форта была потеряна. В последующие дни японцы последовательно взрывали из галереи сооружения форта и выдавливали обороняющихся за его пределы.

15 декабря в результате попадания японского 275-мм снаряда в группу офицеров на форту II в момент награждения отличившихся защитников форта погибли генерал Кондратенко и инженер-подполковник Рашевский. Это событие окончательно подорвало у русских веру в возможность успешной контрминной борьбы. 18 декабря после того, как японцы взорвали очередную подземную мину и разрушили еще часть сооружений форта, генерал Фок приказал оставить форт.

При обороне форта № III русские успешно использовали морские гальваноударные мины, скатывая их по желобам на атакующих японцев. В ответ осаждающие повели минные галереи под форт № III и 28 декабря взорвали заряд массой 6100 кг. Взорвали не вполне удачно: камни и земля, поднятые взрывом накрыли японский штурмовой отряд, приготовившийся воспользоваться результатом взрыва. Однако сооружения форта были сильно разрушены. Удержать его уже не представлялось возможным, и русская пехота оставила форт № III.

Одновременно с работами у форта № III японцы вели подземные мины под укрепление № 3. Русские саперы, понимая, что падение укрепления № 3 лишит устойчивости всю оборону восточного фланга, начали активные контрминные работы. 20 декабря они взорвали контрмину, разрушив несколько неоконченных японских минных галерей.

Однако и здесь русских ожидала неудача. Взрыв контрмины обнажил бетонную стенку укрепления. Это позволило японцам продолжить работы; вскоре они взорвали очередную мину массой 2,2 тонны динамита, разрушив часть укрепления. В сочетании с огнем тяжелых осадных орудий (калибра 275 мм) это позволило японцам захватить укрепление № 3.

Линия фортов была прорвана, защитникам крепости пришлось отойти к главной ограде крепости — Китайской стенке. Удержаться там они не смогли и 2 января 1905 года крепость капитулировала.

Таким образом, успешная для японцев подземноминная война во многом предопределила падение оборонительной линии русских и всей крепости. Можно полагать, что если бы контрминные действия русские вели надлежащим образом, то осада крепости затянулась бы еще на 5–6 месяцев и Порт-Артур устоял, поскольку Япония к тому времени уже в значительной мере исчерпала свои финансово-экономические возможности к ведению войны.

Полковник А. И. Иволгин утверждал в своей книге, изданной в 1956 году, что Порт-Артур к началу осады был окружен несколькими линиями минных заграждений. Наружную линию якобы составляли автоматические мины, а за ними на удалении 200 метров располагалась линия фугасов, управляемых по проводам. Однако, если учесть, что упоминаемая им специальная «фугасная команда» состояла всего лишь из 140 человек, а фронт обороны крепости протянулся более чем на 22 километра, такое утверждение вызывает большое недоверие. К тому же, в то время не существовало ни отработанных конструкций мин, ни их промышленного производства. А изготовление нескольких десятков тысяч мин силами крепостных саперов было делом нереальным.