Николай Варенцов - Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое

Как-то Василий Алексеевич рассказал об одном своем приятеле-еврее, очень милом, хорошем и образованном человеке, который у него часто бывал, и они подолгу беседовали. Еврей все время мечтал переехать жить в Америку, страну демократии и свободы, наконец его желание осуществилось, и незадолго до своего выезда он пришел к Хлудову с просьбой одолжить ему заимообразно 50 рублей. Хлудов дал. За день до его выезда туда он пришел проститься, с видом очень смущенным обратился к Василию Алексеевичу со словами: «Я должен вам пятьдесят рублей — не отдам: для вас пятьдесят рублей сумма маленькая, но она мне должна принести счастье на новом месте моего жительства». Хлудов удивленно на него посмотрел и спросил: «Как может эта небольшая сумма принести успех вам в Америке?» Еврей ответил: «По законам нашего Талмуда, еврей, покидающий навсегда страну, должен огорчить человека, с которым он был в дружеских отношениях, и тогда на новом месте он может рассчитывать на успех».

«И вы можете верить этому?» — спросил Василий Алексеевич — «Ну, что делать. Я так воспитан и все талмудическое впитал в себя с материнским молоком». Василий Алексеевич ему ответил: «Берите пятьдесят рублей, я буду рад, если по Талмуду вашему они принесут вам пользу».

Василий Алексеевич отличался хорошим здоровьем, но под конец своей жизни почувствовал себя плохо, по настоянию его жены был приглашен его знакомый доктор Николай Дорофеич Титов. Титов, осмотрев и выслушав его, сказал: «Крепкий же вы человек! У вас было воспаление в легких, вы его перенесли на ногах, даже выходили из дома». Через несколько месяцев у него возобновилось воспаление, он хотя на воздух не выходил, но в кровати не лежал. Однажды вечером я пришел навестить его. Мне его жена сказала, что он сам выйдет ко мне. Он пришел, по виду не было заметно, что он серьезно болен: бодро говорил, шутил и был довольно весел, и я ушел от него в 12-м часу. На другой день в 8 часов утра от Хлудовых по телефону сообщили: Василий Алексеевич в 4 часа утра скончался.

Мой девятилетний сын, проснувшийся утром, спросил вошедшую гувернантку: «Почему Василий Алексеевич так рано к нам приходил? Он стоял около моей кровати и улыбался». Бывало, Василий Алексеевич, говоря с Ваней, скажет ему: «Слушай, Ваня! Когда я умру, обязательно к тебе приду, ты смотри не пугайся!» Это приходилось слышать от него много раз, и это Василий Алексеевич говорил только Ване, а другим моим детям не говорил.

Моей жене и мне хорошо запомнились слова Василия Алексеевича, а также рассказ Вани о появлении Василия Алексеевича у его кровати в день его кончины. Но другой мой сын, на год моложе Вани, спавший в соседней комнате, говорит, что у него сохранилось в памяти иначе: Ваня проснулся рано утром и увидал, что в ногах его постели стоит старик с седой бородой. Он сильно перепугался, закрылся одеялом с головой и уже не мог заснуть до утра.

В это время стало известно о кончине Василия Алексеевича, а потому все и решили, что к Ване явился Василий Алексеевич, как он о том всегда ему говорил 18 31-18 0 трагической судьбе Ивана Варенцова писал А. И. Солженицын: «Нескольку десятков молодых людей сходятся на какие-то музыкальные вечера, не согласованные с ГПУ. Они слушают музыку, а потом пьют чай. Деньги на этот чай по сколько-то копеек они самовольно собирают в складчину. Совершенно ясно, что музыка — прикрытие их контрреволюционных настроений, а деньги собираются вовсе не на чай, а на помощь погибающей мировой буржуазии. Их арестовывают всех, дают от трех до десяти лет ‹.....›, а несознавшихся зачинщиков (Иван Николаевич Варенцов и другие) — расстреливают!» (Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. 1918–1956. М., 1989. Т. 1. С. 52). . Василий Алексеевич скончался в 1913 году, семидесяти двух лет от роду.

1896–1897 годы могут быть отмечены избытком капиталов на денежных рынках: банки, банкирские конторы, богатые люди изыскивали предприятия для помещения в них своих накоплений с целью получить больший процент, чем с ипотечных бумаг.

Кредиты были дешевы, можно было получить деньги дешевле 4 %.

В это время С.-Петербургский Международный банк, во главе которого стоял Ротштейн, протеже Витте 2 32-2 С. Ю. Витте в своих воспоминаниях охарактеризовал А. Ю. Ротштейна какого «замечательно даровитого финансиста-банкира, честного и умного человека, но довольно нахального и мало симпатичного в обращении» (Витте С. Ю. Воспоминания. М., 1960. Т. 2. С. 235). , организовал Общество «Сталь». Были произведены большие расходы по организации дела, тогда лишь только стало известно Ротштейну, что сделанные затраты не оправдывают своих назначений. Ротштейн, чтобы выйти из этого неприятного положения, решил переложить всю тяжесть этого дела на плечи других. С этой целью пригласил так называемых «дельцов», не брезгающих никакими способами, лишь только бы нажиться. Во главе этих дельцов были поставлены Фейнберг, Волынский, военный геолог генерал Семенов и много еще других. На Московской бирже между ловко намеченным определенным кругом лиц были распространены слухи о громадных и неисчислимых залежах железной руды, находящихся близ Ладожского озера в Тулмозере 3 32-3 Имение великого князя Петра Николаевича Тулмозеро (Туломозеро) находилось в Олонецком уезде Олонецкой губ. (ныне Сортавальский район в Карелии); , на земле, арендованной у крестьян великим князем Петром Николаевичем на срок 99 лет. Причем сообщалось, что иностранные капиталисты стремятся захватить это дело в свои руки, но великий князь предусмотрел таковой возможный захват и обусловил договором с банком, что пайщиками в этом деле должны быть только русские. И разными слухами стремились создать на Бирже среди избранных ими денежных людей сгущенную атмосферу ажиотажа, пользуясь и весьма благоприятным временем для этого.

В конце июня ко мне зашел Н. А. Найденов и сообщил: в Банке 4 32-4 Имеется в виду Московский Торговый банк, основанный Н. А. Найденовы скапливаются большие средства, разместить их выгодно в данный момент трудно, а потому приходится думать о помещении денежных средств в предприятиях, могущих в будущем давать хорошую пользу. Между прочим он сказал: «Заходил ко мне В. А. Хлудов, которого вы знаете, и предложил совместно с ним войти пайщиком во вновь организованное Общество «Сталь». Хлудов с доктором Богушем, хорошим геологом, ездили в Тулмозеро и от всего видимого там пришли в восхищение. Хлудов уверяет, что как только в Обществе «Сталь» все будет пущено полным ходом, то цена паям поднимется чрезвычайно, но тогда, конечно, купить паи не представится возможным. Хлудов становится во главе дела, скупив все паи, и согласен уделить Банку паев только на три миллиона рублей. Василий Алексеевич, делая такое предложение мне, поставил непременным условием держать все это в большой тайне, из-за боязни, что если об этом пронюхает большая публика, то создастся сильная конкуренция и тогда купить паев этого общества не придется. На слова В. А. Хлудова можно положиться, зная его как умного, скупого и аккуратного человека, но ради порядка следовало бы все-таки осмотреть это дело, и я зашел к вам узнать, не согласитесь ли съездить туда. Если Общество «Сталь» действительно представляется тем, как описывает Хлудов, то по входе туда пайщиком Банка и вы за свои труды могли бы приобрести некоторую часть первого выпуска паев по сходной цене».