Манфред Лэеккерт - Железо

В книге «Наука в истории общества» Дж. Бернал пишет: «С помощью тщательно поставленных опытов Реомюру удалось раскрыть профессиональную тайну сталеплавильщиков, которую с древних времен строго охраняли, а именно то, что сталь есть чугун, в котором содержится не слишком много и не слишком мало углерода. Ему удалось установить, что сталь можно получить путем совместного переплава чугуна и ковкого железа. Он опубликовал результаты своих исследований, но… никто ими не воспользовался. То ли владельцы металлургических заводов не умели читать, то ли они считали рекомендации Реомюра неосуществимыми».

Во времена Реомюра Англия и Франция вели борьбу за гегемонию в Европе. Буржуазная революция в Англия произошла раньше, чем во Франции, и поэтому феодально-абсолютистские ограничения были устранены в Англии тоже раньше и намного быстрее, чем во Франции. Это опережающее развитие островной империи не было столь заметно в первую половину XVIII столетия, как во второй половине. В черной металлургии Англии происходили заметные положительные изменения, намечался прогресс и в других областях. Одно из решающих изобретений в производстве стали, к которому почти подошел Реомюр, сделал небогатый и малообразованный ремесленник, весьма далекий по интеллекту от французского ученого. Он изобрел и ввел в металлургическую практику тигельную плавку. Хотя Реомюр и выплавлял в тигле сталь, переплавляя чугун вместе с мягким железом, но целенаправленную выплавку стали в тигле для получения более равномерного по составу металла, то есть более высококачественного, суждено было ввести в практику другому.

Молодой человек молча взглянул на вошедшую: в комнату мать. Каминные часы были разобраны. Прекрасный с инкрустациями деревянный футляр пустой и бесполезный, стоял на полу. Здесь же валялись еще несколько часов различной конструкции, замки, колпаки из жести для дымовых труб и многое другое, что на первый взгляд и нельзя было узнать в этом хаосе.

Мать подошла ближе и, хотя знала, что сын не любит, когда его отрывают от работы, мягко положила руки ему на плечи:

— Извини, Бенджамин, но радость моя так велика, что я не могу больше откладывать разговор с тобой.

Протирая чистой тряпкой деталь часов, сын вопросительно взглянул на нее. Она улыбалась, и лицо ее казалось молодым и красивым.

— Наверное, бог благословил твои руки. Наш добрый брат и сосед, мистер Белей, снова видит и снова может работать. И ты помог ему в этом. Сегодня вечером он со своей женой хочет прийти к нам и принести подарок. Ты должен принять его, иначе он обидится.

Бенджамин согласно кивнул.

— Я кончаю работу. Эти часы соберу завтра. Да и надоели они мне.

Полное имя молодого человека, который одновременно владел такими далекими профессиями, как часовых дел мастер и врач, было Бенджамин Ханстмен. Среди жителей Донкастера — небольшого городка, расположенного к северу от Шеффилда, он слыл не только хорошим хирургом и окулистом, но и талантливым часовщиком. Для всех этих профессий требуется спокойная и точная рука, и такая была у Бенджамина Ханстмена. В Донкастере он поселился всего несколько лет назад, а родился в одном из старейших городов Англии — Линкольншире. Еще во времена римлян город Линдум, как его тогда называли, считался важным местом. Позже город стал королевской резиденцией, а в дальнейшем, со временем норманнов, вновь приобрел важное торгово-промышленное значение.

И вот здесь, в Линкольншире, под сенью старинного трехбашенного монастыря, построенного в норманно-готическом стиле, в 1704 году родился Бенджамин Ханстмен. Незадолго до этого его родители покинули родной город Кельн по причине, оставшейся неизвестной. Возможно, сыграли свою роль религиозные мотивы, а возможно, разногласия со своим цехом, отказавшим кузнецу Вильгельму Хунцманну в звании мастера.

Родители Бенджамина были квакерами. Ревностно соблюдая строгие предписания веры, они вели скромный образ жизни и были уважаемыми членами своей религиозной общины. Институт священников и церковь, таинства и религиозные догматы они отвергали. Ханстмены были правдивы, отличались долготерпением и абсолютным воздержанием от алкоголя. Несколько раз Бенджамин был свидетелем того, как у его отца возникало состояние «внутреннего озарения», и тогда тот внезапно изменившимся голосом обращался к общине с речами, которых от него никто не ждал. Он говорил о всемогуществе и любви бога, о его величии и правдивости.

Бенджамину было всего шестнадцать лет, когда умер отец. Верховая лошадь в полутьме кузницы испугалась упавшей раскаленной поковки и ударила кузнеца копытом. Через несколько дней тот скончался. Умирая, он проявил внутреннюю твердость. У него не было и намека на разногласия со своим богом. В свои последние дни он приводил в порядок имущественные дела и подбадривал семью, а навещавших его членов квакерской общины просил быть поддержкой для жены и сына. И вот уже родные, друзья и знакомые молча стоят вокруг ложа умирающего, и лишь приглушенные слова молитвы нарушают тишину. Бенджамин никогда не забудет этого дня. С наступлением ночи отца не стало.

Несмотря на молодость, Бенджамин был довольно опытным часовщиком, и мастер поручал ему работы, требовавшие большого умения. Но иногда работа не спорилась. Как правило, это было в тех случаях, когда материал, из которого были изготовлены инструменты и детали, не отвечал необходимым требованиям. Английская сталь отличалась низким качеством, была очень неоднородной по составу, содержала большое количество шлаковых включений. В те времена часовщики в основном сами изготовляли инструменты и детали к часам, поэтому хорошая инструментальная сталь ценилась особенно высоко. Многие заказывали сталь на континенте, например в Швеции или в Германии, но это было дорого, так как на длинном пути следования металл проходил через множество рук и все хотели заработать. Применявшийся в то время метод получения сравнительно однородной стали известен под названием рафинирования. Сталь нагревали в огне древесного угля до красного каления и затем из нее отковывали тонкие прутки, которые связывали в сноп и затем сваривали кузнечной: сваркой. Процесс при необходимости повторяли. Таким образом получали или простую, или двойную рафинированную сталь. Однородность ее была намного выше, чем нерафинированной. Кроме того, такая сталь отличалась более высокими твердостью и чистотой.

Еще при жизни отца Бенджамин неоднократно пытался сам рафинировать сталь в кузнице, но желаемых результатов не получал. В первое время после смерти отца мало что изменилось. Однако постепенно качество стали после ковки и сварки начало улучшаться, хотя до дорогой зарубежной инструментальной стали было еще далеко.