Артур Кларк - Голоc через океан

Кабель соединили, и "Грейт Истерн" ещё раз повернул на запад. На этот раз весь мир мог следить за продвижением корабля. Он мог говорить с Европой по кабелю, прокладку которого вёл; Европа могла общаться с Америкой посредством кабеля, который уже проложен. В бухте Хартс-Контент царило необычайное оживление, когда, несмотря на сильный шторм, "Грейт Истерн" доставил туда конец трансатлантического кабеля, всего через четыре недели после первого.

Изнурительная борьба была закончена.

С того времени и до наших дней связь между Европой и Америкой никогда не прекращалась больше, чем на несколько часов.

Король моря "Грейт Истерн", который был превзойдён по размерам лишь сорок лет спустя, одержав победу, направился на восток. Много воспоминаний, должно быть, пронеслось в голове Филда, когда он прощался со своими друзьями. Трижды команда "Грейт Истерна" прокричала "Ура!" в честь Филда, и трижды – в честь его семьи. Это были прощальные приветствия друзей с удаляющегося "Грейт Истерна", приветствия самой замечательной команды самого замечательного корабля, возвращавшегося после великого подвига в Англию.

Капитан "Грейт Истерна" Джеймс Андерсон

Королева Виктория и её супруг, принц-консорт, очень интересовались проектом трансатлантической телеграфной связи. Сразу же, как только связь была установлена, королева даровала дворянские звания Томсону, Глассу, Кэннингу, а также капитану Андерсону. Многие были отмечены высочайшими знаками внимания, но, как всегда, среди них были те, кто давал деньги, а не те, кто своими руками выполнял всю работу.

Ведущие инженеры Сэмюел Каннинг и Ричард Гласс

Насколько качественно была сделана эта работа, можно судить по результатам испытаний, которые провёл в Валенсии главный электрик Латимер Кларк. Несколько недель спустя после прокладки второго кабеля он отдал распоряжение соединить в Ньюфаундленде концы обоих кабелей. Образовалась электрическая цепь длиной более семи тысяч километров, по которой, несмотря на огромную протяжённость, Кларк вёл передачу сигналов, используя в качестве источника энергии всего лишь батарейку, сделанную из серебряного дамского напёрстка с несколькими каплями кислоты. У нас нет, к сожалению, никаких данных о том, что думал доктор Уайтхауз об этом последнем опровержении его теории "большой силы тока"; что же касается полутораметровых индукционных катушек, то им теперь оставалось только собирать пыль.

Внутренний вид береговой станции в Валенсии – на восточном конце первой трансатлантической телеграфной линии

Нет худа без добра, но, видимо, и нет добра без худа. Достижения в области трансатлантической телеграфной связи нанесли смертельный удар могучему, но ныне всеми забытому предприятию, которое развивалось на противоположной стороне земного шара. О проекте полковника Шаффнера, который пытался установить наземную телеграфную связь США с Европой через Гренландию, уже упоминалось в восьмой главе – из этого ничего не вышло. В момент, когда "Грейт Истерн" с триумфом вернулся в Англию, в самом разгаре находилось другое конкурирующее и ещё более грандиозное предприятие – так называемый "наземный телеграф" в Европу, который должен был пройти через Британскую Колумбию, Аляску, Сибирь, всю Россию. Вместо четырёх тысяч километров подводного кабеля намечалось соорудить двадцать пять тысяч километров наземной линии. Узкий Берингов пролив, конечно, не представлял сколько-нибудь серьёзных трудностей.

Будучи уверенной в неэкономичности трансатлантического телеграфа, даже если он и будет проложен, компания "Вестерн Юнион" в марте 1864 года начала работу по осуществлению своего проекта "наземного телеграфа". Она зафрахтовала суда, организовала сухопутные экспедиции и провела изыскания в бесплодных, необитаемых районах, по которым должна была пройти телеграфная линия. Три года упорного труда и три миллиона долларов ушли на этот проект. Инженеры и рабочие, несмотря на перенесённые лишения, всё ещё были полны решимости осуществить этот план, как вдруг в далёкий сибирский лагерь пришла весть о том, что Европа и Америка соединены даже не одним, а двумя телеграфными линиями. В обзоре событий того периода занятно рассказывается о провале этого грандиозного проекта:

Они открыли своего рода международную ярмарку. Они до такой степени снизили цену на телеграфные провода, что эта «роскошь» оказалась доступной даже беднейшей семье. Они наводнили рынок кирками и лопатами, которые, как они уверяли местных жителей, крайне необходимы при погребении усопших. Они выбросили на рынок мороженые солёные огурцы и до хрипоты доказывали, что именно этот продукт укрепит здоровье живущих… Чтобы распродать излишки лимонного сока и муки, они учили жителей готовить прохладительные напитки и уговаривали печь пироги. Они направили всю свою энергию на то, чтобы вызвать у населения чувство крайней необеспеченности. Но рынок отказался поглощать скобы, кирки, лопаты; телеграфная проволока не очень-то годилась для рыболовных снастей и собачьих упряжек, несмотря на то, что американцы изо всех сил уверяли в обратном, а лимонный сок не привлекал аборигенов даже тогда, когда они пили его из изоляторов, имевших приятный зеленоватый оттенок.

Как армия, потерпевшая поражение, бежит, оставляя на поле боя многочисленные доспехи, так, бросив имущество компании, её рабочие и инженеры угрюмо потянулись к дому.

Но, потерпев неудачу в одном, они добились успеха в другом, не менее важном. Они открыли для цивилизации Британскую Колумбию [30] Район Канады на её западном побережье. и заставили Соединённые Штаты обратить внимание на Аляску – район, прежде почти никого серьёзно не интересовавший. В тот год, когда провалился проект "наземного телеграфа", исследованная территория, по которой ему предстояло пройти, была куплена у России, главным образом по настоянию Государственного секретаря США Сьюарда, встретившего почти такое же сопротивление Конгресса, как и десять лет назад, когда он защищал проект Сайруса Филда. Что и говорить, США заключили тогда неплохую сделку, купив у России Аляску всего за 7200000 долларов.

Что касается Сайруса Филда, то дело всей его жизни завершилось. Ему было только сорок семь лет. То, как он сам оценивал значение трансатлантического телеграфа, видно из его выступления на банкете 15 ноября 1866 года, который устроила в его честь нью-йоркская Торговая палата. Слова, сказанные тогда Филдом, не утратили своего значения и в наши дни, хотя с тех пор прошло уже почти сто лет: