Георгий Бабат - Магнетрон

Стало возможным от обороны перейти к наступательным действиям.

О такой возможности беседовали когда-то Веснин и Артюхов.

В последние два года второй мировой войны команды немецких подводных лодок остерегались пользоваться своими локационными станциями. Они отваживались включать их только в отечественных водах для навигации в узких проходах и каналах. В открытом же море командиры немецких подводных лодок почти никогда не включали своих радиолокационных станций из боязни быть обнаруженными.

Но вернемся к Веснину.

Курс Промышленные применения электронных и ионных приборов , который Веснин вел в Политехническом институте, был закончен в первых числах апреля 1935 года.

Время, как думал Веснин, теперь стало работать против него. Прошло уже много недель, а из главка все не было ответа на запрос директора завода Жукова относительно дальнейшего ведения работ по магнетронным генераторам.

Веснину казалось, что за эти три месяца можно было горы перевернуть, а вот приходилось заниматься чем угодно, только не магнетроном.

— Э-э-э, почему бы вам, Володя, не пойти пока в отпуск? — сказал однажды Кузовков. — Когда придет из главка решение, будет не до того.

— В самом деле! — обрадовался Веснин, — Съезжу в Киев.

Но прежде чем Веснин собрался написать заявление об отпуске, его вызвал Жуков.

— Нехорошо, Владимир Сергеевич, — сказал директор. — Наши инженеры обычно советуются, когда им кажется, что личные обстоятельства вынуждают их переменить место работы. Если причина уважительна, я иду навстречу. Почему вы не поделились со мной соображениями, по которым считаете, что должны работать не здесь, а на Омском аппаратном заводе?

Веснин слушал, ничего не понимая и смущаясь оттого, что чувствовал себя обязанным понимать, раз директор вызвал его к себе для этого разговора.

Жуков по-своему истолковал это явное смущение:

— Ваши бытовые условия мне известны. Но семейные работники нашего завода или те, кто собирается строить семью, получают из заводского фонда жилищную площадь в первую очередь. Мы предполагали, — продолжал Жуков уже гораздо мягче, — что дочь академика Волкова, которая неплохо поработала, когда была у нас на заводе на практике, закончив образование, вернется к нам. Об этом я даже говорил с Георгием Арсентьевичем. Но выяснилось, что девушка приняла решение ехать в Омск на аппаратный завод.

— Простите, — пробормотал Веснин, — я не понимаю, о чем идет речь. Я никогда не думал о переезде в Омск.

Жуков показал Веснину копию письма Студенецкого в главк:

Ввиду того, что Главное управление электрослаботочной промышленности предполагает организовать на Омском аппаратном заводе производство сварочных прерывателей, наш завод для передачи опыта и облегчения освоения Омским заводом нового вида продукции считает возможным откомандировать в Омск на постоянную работу инженера Веснина, который вел эту тему на нашем заводе.

— Я об этом письме узнал только вчера, — пояснил Жуков, — когда пришел ответ из главка: Согласно договоренности откомандируйте товарища Веснина В. С. в распоряжение Омского аппаратного завода.

Веснин вспомнил реплику Муравейского по поводу успешного монтажа прерывателя: «Сдается мне, что Студенецкий вам этого прерывателя не простит и без последствий такое дело не оставит…»

Веснин смешался и не знал, как высказать директору эту свою догадку.

Но Жуков, словно угадав мысли Веснина, сказал:

— Мстительный был старик. Себя ставил выше интересов завода…

Неожиданно Жуков улыбнулся.

«Видно, Волкову, — подумал он, — не легче с дочкой, чем мне с моим Игорем. Норовистые ребята! Но я бы послал эту дивчину в Омск. Принципиально теперь послал бы!»

Возможно, если бы Веснин не был так поражен поступком Студенецкого, он призадумался бы над внезапным решением Наташи ехать в Омск. Но он не думал сейчас о Наташе. Низость Студенецкого казалась ему потрясающей. Веснин заново продумывал все пережитое: и свой запоздалый приход к Мочаловым, и разговор со Студенецким в заводском парке, и встречу с Олениным у песчаного карьера, и то, что Гена Угаров рассказал ему совсем недавно о переменах в судьбе бывшего технического руководителя завода.

Голос Жукова вернул его к действительности:

— В Омск мы вас не пошлем. И все же придется вам, Владимир Сергеевич, ехать как раз по поводу прерывателей. Если у вас нет возражений, мы направим вас представителем завода на Всесоюзную конференцию по электротермии и электросварке.

Жуков выдвинул средний ящик своего письменного стола и достал оттуда белую картонную книжечку, на которой крупным красным шрифтом было оттиснуто:

ДЕЛЕГАТСКИЙ БИЛЕТ

Выше синими буквами:

«Научно-техническое совещание

по электротермии и электросварке»

ВНИТОЭ — Всесоюзное Научное Инженерно-Техническое О-во Энергетиков.

— Итак, — улыбаясь, сказал директор, — на недельку на берег Черного моря?

Жуков раскрыл делегатский билет и на той странице, где после слова «тов.» стояло многоточие, вписал своим крупным, угловатым почерком: Веснин В. С.

— Послезавтра выезжать, — сказал он, вручив билет молодому инженеру. — Надеюсь, вы успеете подготовиться к докладу о нашей работе по прерывателям. Очень прошу вас, — закончил Жуков, — перед отъездом покажите тезисы доклада Аркадию Васильевичу…

— А ведь вам ехать через Киев, — сказал Дымов, просмотрев доклад Веснина. — Возьмите себе недели две из неиспользованного отпуска и на обратном пути сможете побыть у своих.

— Одно только меня волнует, Аркадий Васильевич. Если вдруг что-нибудь придет из главка насчет магнетрона…

— Начальник лаборатории Сергей Владимирович Кузовков — человек весьма обязательный, — возразил Дымов, — я уверен, что он тут же известит вас.

Еще до того, как был куплен билет, Веснин высчитал, что поезд пройдет через Киев в три часа ночи. Он решил, что ему не следует телеграммой вызывать сестер к поезду. Ведь как только кончится конференция, он тут же сам поедет домой.

И все же, чем ближе к Киеву, тем сильнее волновался Веснин. После Бровар он вышел на площадку и, открыв дверь, всматривался в ночную тьму. Поезд замедлил ход. На площадку вышел проводник и попросил Веснина войти в вагон на время следования поезда по мосту через Днепр.

Показались огни большого города. Они мерцали, перемещались. Поезд шел мимо Демиевки, и теперь Веснин уже- мог различить светящиеся линии знакомых улиц, узнавал отдельные дома…