Владимир Внуков - Артиллерия

Наводчик между тем направляет ствол на желтый куст, он подводит нижнее маленькое перекрестие к танку. Командир орудия, не отрываясь от бинокля, следит, когда танк подойдет к рубежу желтого куста.

Проходят секунды…

Наконец, раздается команда: «Огонь!»

Наводчик сразу же выносит перекрестие вперед и, вглядываясь в танк, ждет, когда тот приблизится к перекрестию на расстояние в полфигуры.

Проходит всего одна секунда, и раздается выстрел.

Командир орудия наблюдает разрыв. Недолет, но направление взято верно.

Теперь все дело в быстроте и точности наводки.

Выстрелы следуют один за другим через каждые три-четыре секунды.

После третьего выстрела командир орудия подает команду: «Стой!»

Стрельба прерывается: командир ясно увидел, что третий снаряд дал попадание. Танк сделал рывок вперед и внезапно остановился.

За 8 секунд пушка успела сделать три выстрела! Значит, за минуту она может сделать до 20 выстрелов. Это действительно скорострельная пушка!

Один танк подбит, но остальные продолжают двигаться, несколько изменив свой курс. Они идут уже на больших расстояниях один от другого. Два танка идут по ту сторону высоты с желтым пятном: они держат курс на проволочные заграждения, а два других идут почти прямо на орудие.

Очевидно, они его еще не заметили.

Расстояние до правого танка сейчас не более 700 метров.

На таком небольшом расстоянии, – решает командир орудия, – можно стрелять, уже не меняя прицела.

Дело в том, что высота танка – около двух метров. А начальная скорость снаряда противотанковой пушки так велика, что ее снаряд можно посылать по совсем отлогой траектории; при небольшой дальности стрельбы траектория снаряда нигде не поднимается выше двух метров над горизонтом орудия (рис. 282). Значит, когда цель находится на горизонте орудия, где бы снаряд ни встретился с танком, он попадет в танк, если только направление стрельбы взято верно.

Рис. 282. Дальность «прямого выстрела» полковой и противотанковой и пушек

У противотанковой пушки дальность «прямого выстрела», то-есть такого выстрела, при котором траектория снаряда не поднимается выше танка, равна 600 метрам. А у полковой пушки дальность «прямого выстрела» по танку равна всего лишь 400 метрам: она и в этом уступает противотанковому орудию.

На дальности прямого выстрела не надо изменять скомандованного прицела, а достаточно изменять наводку: выше или ниже. Только для первого выстрела надо, в зависимости от расстояния до танка, указать, куда наводить: в низ, в верх или в середину танка.

Рис. 283. Так наводчик наводил пушку в танк:

А – до поправки, В – после поправки

Учтя это, командир орудия подает команду:

«По правому танку.

Ориентир 8.

Прицел 600.

Наводить в верх.

Огонь!»

Наводчик быстро направляет ствол пушки в танк; вертикальную черту перекрестия он совмещает с серединой танка (рис. 283, А). Танк идет теперь прямо к орудию, и, значит, бокового упреждения уже не требуется.

Три первых выстрела не дают результата. Первый разрыв не замечен, а второй и третий оказались влево от танка на 0-02.

Командир орудия видит, как у башни танка мелькает пламя: танк заметил орудие и открыл стрельбу. Над головами проносится снаряд. Танк подходит все ближе. Нет никакого сомнения, что сейчас он выстрелит снова. Несмотря на опасность, командир орудия с прежней уверенностью продолжает стрельбу. Он тотчас подает новую команду. Прошлый разрыв отклонился влево от танка на небольшой угол (0-02). Командир сообщает об этом наводчику. Наводчик мгновенно переносит точку прицеливания вправо (меньше чем на одну фигуру).

«Наводить ниже», – командует командир орудия.

Теперь вертикальная нить совпадает уже не с серединой танка, а с правым его краем; горизонтальную же черту перекрестия наводчик совмещает с серединой танка, то-есть опускает ее ниже на полфигуры (рис. 283, Б).

Один за другим раздаются два выстрела. За это время танк тоже успевает дать новый выстрел, но снаряд его опять уходит куда-то далеко за орудие.

Командир орудия видит: оба его снаряда попали на этот рад в танк. Танк быстро останавливается.

Командир подает новую команду:

«Стой!

По левому танку.

Упреждение один танк.

Огонь!»

Первый разрыв дает отклонение вправо на 0-03. Танк, заметив стрельбу, резко изменяет свой курс: он идет теперь влево почти под прямым углом к направлению стрельбы. Условия для наводки – самые невыгодные.

Командир орудия передает свое наблюдение наводчику – «Вправо». Но в это самое время командир видит впереди два взрыва. Оба танка по ту сторону высоты с желтым пятном наскочили на противотанковые мины. Из пяти танков остается невредимым только один. Надо его прикончить как можно скорее.

Пушка не успевает еще произвести выстрела, как над головами расчета неожиданно пролетает со свистом снаряд и разрывается метрах в пятидесяти. Оказывается, танк, стоящий с подбитыми гусеницами, еще жив: он снова открыл огонь.

«Стой!

По правому танку!»

Начинается настоящий поединок. Условия боя теперь равны: ни у танка, ни у пушки нет преимущества. Все зависит от того, кто в ближайшие минуты успеет сделать больше выстрелов, чьи выстрелы будут более меткими.

За первым выстрелом из танка следует сейчас же второй. На этот раз снаряд разорвался совсем близко. Над головами летят осколки. Один осколок ударяет в щит, другой ранит наводчика в плечо. На его место сейчас же становится замковый. Наводчика немедленно отправляют в укрытие для оказания медицинской помощи.

Стрельба не задерживается ни на минуту. Новый наводчик, выполняя команду, быстро поворачивает ствол пушки вправо. Один меткий выстрел – и стреляющий танк добит.

Теперь надо вернуться К последнему, левому танку, по которому так неожиданно пришлось прервать стрельбу.

За это время он успел уже уйти далеко и скрыться из виду. Наверно, он огибает рощу.

Вдруг позади слышится грохот гусениц танка и треск ломающихся деревьев: это танк, который зашел за рощу и, изменив курс, идет теперь прямо на орудие. Уже башня его видна на гребне. Всего метров пятьдесят отделяют его от позиции.

Двенадцатитонная громада несется прямо на людей, на пушку. Если танк с ходу навалится на пушку, он ее исковеркает, сомнет, точно она сделана из глины, а не из металла. О людях нечего и говорить, – от них ничего не останется.

К счастью для артиллеристов, из танка видно плохо. Танк, надо полагать, не замечает орудия: иначе он открыл бы уже огонь.