История Авиации 2004 03

В августе — сентябре эфиопские ВВС потеряли два F-5A сбитые зенитным огнем сомалийцев, ещё один гражданский DC-3 сбитый ракетой ПЗРК «Стрела», военный С-47 (был уничтожен на земле во время налета на аэродром Джиджига), а две «Канберры» оказались повреждены.

Ощутимый урон несла и авиация агрессора. Так, только 11 августа сомалийцы лишились сразу двух МиГ-21 в ходе налета на эфиопскую авиабазу Айша. Их записали на свой счет расчет ЗРК С- 125. Но гораздо больше боевых самолетов было потеряно в результате различных технических неисправностей. Поэтому к концу сентября на основной сомалийской авиабазе Харгейса находилось примерно по десятку боеготовых МиГ-17 и МиГ-21. Хотя сомалийские войска всё больше увязали в боях за Огаден, Барре не чувствовал приближения катастрофы, так как Египет и Судан начали поставлять оружие. Особенно много его поступало из Египта, перевооружавшего свою армию американской техникой и избавлявшегося от ставших не нужными излишков советской техники. Более того^ обе страны из состава своих ВВС сформировали по одной сводной эскадрилье истребителей МиГ-21, которые в начале ноября 1977 г. появились на фронте. Это весьма весомое пополнение поредевших ВВС Сомали поначалу было сосредоточено на авиабазе Харгейса, а затем передислоцировано на аэродром Бербера.

Впрочем, действовать им пришлось недолго. Рассказывает полковник авиации Сергей Пазынич: «Во второй половине 70-х годов я служил в 86-м ГИАП, базировавшемся на аэродроме Маркулешты и входившем в состав 119-й авиадивизии 5-й Воздушной армии (ОдВО). И вот как-то весной 1977 г. пришло указание “сверху" отправить командира нашей 2-й эскадрильи подполковника Владимира Ненахова в длительную служебную командировку в страну с сухим и жарким климатом. Куда точно его путь лежал он и сам не знал, но на «отвальной» в ходе задушевного разговора зам. командира полка по лётной подготовке подполковник Вадим Кошелев его спросил:

— Слушая, Володя, а если война… Что делать будешь?

Ненахов, почти не раздумывая, ответил:

При первой же подходящей возможности организую налёты на ближайшие авиабазы противника и всё разобью на них…

Разговор как разговор, каких много в авиационной среде, и вскоре о нём практически все позабыли.

Однако не прошло и пары месяцев, как пришло аналогичное направление и для подполковника Кошелева…

Возвращались наши “добровольцы-волонтёры” как и уезжали, порознь. Первым, в конце ноября 77-го, приехал Кошелев. Ну, понятное дело, почти сразу же не обошлось без расспросов, где был, что видел и что делать пришлось…»

Вспоминает полковник авиации Вадим Кошелев: «Название страны, куда мне пришлось отправиться советником, я, по заведённому тогда порядку, узнал только уже находясь в одном из кабинетов Министерства обороны, в Москве. Ехать предстояло в Сомали. Не скажу, что это меня огорчило или обрадовало. Назначение как назначение.

Прибыв на место, я был направлен в истребительную эскадрилью на аэродром Бербера. Обстановка там была просто замечательная. Помимо того, что всё объекты инфраструктуры авиабазы были сделаны очень добротно и с размахом (например, на стоянках можно было запросто разместить два — три полка), в самой Бербере находилась советская военно-морская база, где было немало наших специалистов, благодаря чему практически не ощущалась оторванность от Родины. К тому же на аэродроме постоянно приземлялись прилетавшие из Союза наши транспортные и пассажирские самолёты. Словом всё было просто замечательно.

Но больше всего мне понравился аэродромный ЩП — огромный высокий, целых шесть этажей! Чрезвычайно светлый и просторный, а самое главное с прекрасным обзором на территорию авиабазы, открывавшемся из почти панорамных огромных окон…

Война с Эфиопией началась как-то незаметно. Во всяком случае, в моей истребительной эскадрилье и базировавшейся на нашем аэродроме бомбардировочной эскадрилье, оснащённой самолётами Ил-28, ритм и интенсивность полётов почти не изменились. Летать, правда, сомалийцы стали больше, но во всех остальных отношениях всё было по-прежнему. Помню, я несколько раз предлагал командованию авиагруппы возвести обваловку вокруг аэродромных стоянок, рассредоточить авиатехнику, которая частенько в скученном состоянии находилась возле заправочных площадок. Но на все предложения сомалийские офицеры с улыбкой отвечали, что “эта война ненастоящая и ничего страшно не произойдёт… ". Аналогичным было состояние ПВО авиабазы и города: техника стояла, в основном, в парках. На позиции боевого дежурства находилась одна-единственная зенитно-ракетная батарея С-75, а РЛС включались только для проверки работоспособности аппаратуры и проведения учебных занятий личным составом расчётов. При этом никакого даже подобия боевого дежурства не велось. Отсутствовали и посты ВНОС. Спустя примерно месяц или два после её начала на базе вообще стали поговаривать, что “ещё неделя, другая и будет подписано перемирие…”.

Всё это благодушие продержалось до начала ноября. И вот как- то, буквально накануне ноябрьских праздников, в ходе очередной лётной смены взлетела с нашей авиабазы пара МиГ-21. Я в это время находился на КДП и хорошо видел, как два истребителя ушли в небо, растворившись в раскалённом мареве окружающего пространства. После этого к полосе тягачи неторопливо поволокли звено бомбардировщиков Ил-28. Дело в том, что к этому времени запчасти для этих самолётов в СССР уже не выпускались, и их приходилось получать из Китая, где эти машины под обозначением Н-5 не только находились на вооружении, но и выпускались серийно. И всё же моторесурс двигателей этих машин старались экономить.

Глядя на эту процессию, я боковым зрением отметил какое-то движение в западной части горизонта. Всмотревшись, я очень удивился, увидев приближавшиеся на малой высоте четыре точки.

— Это кто к нам пожаловал? — с удивлением спрашиваю у руководителя полётов. Тот, неторопливо попивая кофе, даже не взглянув в окно, ответил:

— Наши возвращаются.

Какие, думаю, к чёрту, “наши”?!.. Они же только что стартовали и, если бы что-то случилось в воздухе, то было бы сообщение по радио, так как с экипажами пары поддерживалась связь.

Между тем, события развивались стремительно: четыре точки обрели формы “Фридомфайтеров", и в следующее мгновение в полосу угодила серия бетонобойных полутонных бомб! Подошедшее следом второе звено ударило залпом НА Ров по Ил-28, всё ещё находившихся на рулёжной дорожке. Тем временем первое звено, выполнив боевой разворот, пошло во вторую атаку. Одна пара эфиопских истребителей атаковала склад ГСМ, а другая начала разворачиваться в нашу сторону, явно собираясь “обработать” шикарную белую башню КДП, довольно сильно выделявшуюся на общем фоне. И вот тут-то в моей памяти всплыл тот разговор с Володькой Ненаховым: “При первой же подходящей возможности организую налёты на ближайшие авиабазы противника, и всё разобью на них… ”. Глядя на доворачивавшие в нашу сторону серебристые самолёты, я как будто снова услышал эти слова…