Техника и вооружение 2006 09

Перспектива маячила нерадостная: спорить предстояло почти со всем цехом…

И тут из цехового коридора вылетел Ёс. Он мгновенно оценил ситуацию. Как в уличной драке, встал рядом, спина к спине, и жилы на его шее раздулись: «Что за базар в рабочее время? Я здесь отвечаю за внедрение заказа, и я подпишусь под каждым его (он кивнул на меня) замечанием. А тебе, — рыкнул он на Василия Егоровича, — тебе надо порядок в цехе наводить, а не демагогией про любовь к рабочему классу заниматься. Делай выводы!»

Народ стал расходиться.

Иосиф Яковлевич Альтман был. вероятно, первой кандидатурой в руководители заказа. Но обстоятельства неумолимы. В дни начала работ по заказу он по горло был занят аппаратурой «Бега» и отвлекаться еще на один заказ не мог физически. Руководителем заказа «Бета» был главный инженер института Т.Р. Брахман. Но, поглощенный общеинститутскими проблемами, он не мог влезать во все технические детали, а их было множество, и все они — на Ёсе. Через короткое время Альтман переключился на «Резеду» — не только как технический, но и как административный руководитель: его назначили начальником отдела, в котором проводилась разработка, и формально главный конструктор заказа, он же — начальник входящей в отдел лаборатории, оказался в его прямом подчинении. Альтману пришлось сыграть большую роль в организации и испытаний «Резеды», и ее серийного производства. Но к его приходу в отдел работа по «Резеде» уже пошла.

Всеволод Васильевич Огиевский (1919 г.р.). О нем уже было рассказано в предыдущем номере журнала. Вулик мог бы, наверное, вынести тяготы руководства заказом «Резеда», особенно при пробивном, типа Ёса, заместителе, знающем детали процесса внедрения. Но беда была та же, что и с Ёсом: В.В. Огиевский был в это время научным руководителем НИР «Газон»: на базе этой НИР предполагалось в кратчайшие сроки начать проектирование станций шумовых помех «Букет», и требовалась постоянная помощь научного руководителя НИР коллективу далекого сибирского предприятия главка, который взялся за проектирование этой аппаратуры. Сразу переключить В.В. Огиевского на заказ «Резеда» не удавалось.

Юрий Николаевич Мажоров (1921 г.р.). Участник Великой Отечественной войны (командовал узлом связи), инженер-майор, выпускник Военной инженерной академии связи им. С.М. Буденного, в «сто восьмом» — с 1954 г. Потом он станет главным инженером института, его директором, Генеральным директором НПО им. П.С. Плешакова |5]. А тогда, перед открытием заказа «Резеда», он был старшим научным сотрудником «сто восьмого», руководителем небольшой но численности группы разработчиков радиоэлектронной аппаратуры, работающей по направлению НИР «Север-1». Группы небольшой, но имеющей самое прямое отношение к тематике открываемой ОКР, потому что именно Ю.Н. Мажоров провел в рамках НИР «Север-1» изучение процессов длительного запоминания несущей частоты радиолокационных импульсов и построения устройств «длительной памяти». Именно по этим вопросам Ю.Н. Мажоров подготовил отдельный, в рамках НИР «Север-1», научный отчет.

— И сколько, Юрий Николаевич, ламп пришлось Вам задействовать в блоке длительной памяти? — уточнял главный инженер института Т.Р. Брахман.

— Семьдесят пять, Теодор Рубенович.

— Ох, много, — сокрушался тот.

Если бы они знали, что число активных элементов в блоке длительной памяти придется увеличивать и увеличивать…

Ю.Н. Мажоров стал автором ряда изобретений по построению устройств длительной памяти. У него была хватка руководителя, умение работать с подчиненным ему коллективом. Система длительного запоминания несущей част оты была одним из важнейших и трудно реализуемых элементов аппаратуры «Резеда», и деятельность Ю.Н. Мажорова в этом направлении являлась бы естественным продолжением его предшествующей работы в «сто восьмом».

Но организаторские способности Ю.Н. Мажорова уже заметили. В это время начинал свою научно-исследовательскую работу филиал «сто восьмого» в Калужской области |6], требовалось надежное, проверенное руководство основными подразделениями этого филиала. Администрация «сто восьмого» считала укрепление филиала делом не менее насущным, чем руководство одним из многих, пусть и важных, заказов, проходящих в институте. Ю.Н. Мажоров отбыл в провинцию — сначала на должность начальника лаборатории, а затем — начальника научно-исследовательского отдела.

Сейчас думается, что по отношению к Ю.Н. Мажорову это была «милость божия». Случись иначе — и он, как раб к галере, на десятилетия был бы прикован к нуждам этого трудно проходившего заказа, к проблемам, которые, в основной массе, ни к большой науке, ни к новейшим технологиям не отнесешь. И не быть бы ему в числе инициаторов работ в области защиты баллистических объектов, радиотехнической разведки с космическими носителями, приборов нелинейной радиолокации, «Резеда» высосала бы из него отпущенный ему запас жизненных сил, как это и случилось с главным конструктором изделия «Резеда». Тогда же Ю.Н. Мажоров отбывал на новое место работы с некоторой обидой в душе: его, специалиста по «длительной памяти», от «Резеды» отлучают!

Евгений Кузьмич Спиридонов (1922 г.р.). Тоже участник Великой Отечественной войны (был начальником радиолокационной установки «Редут»), тоже майор, в «сто восьмом» с 1954 г. Выпускник Военно-воздушной инженерной академии им. проф. Н.Е. Жуковского. При изучении вопросов запоминания и воспроизведения несущей частоты импульсных сигналов в «сто восьмом» работал в особом направлении — изучал воспроизведение несущей частоты с помощью потенциалоскопов, готовил под руководством Л.М. Юдина дипломный проект по этой теме. При оценке практической реализации этого направления пришли к выводу, что перспективы использования в ОКР оно не имеет, оказывается тупиковым. Однако накопленный опыт в вопросах воспроизведения несущей частоты не пропал впустую — вопросы запоминания и воспроизведения несущей частоты были для Е.К. Спиридонова «своими».

Еще в дни войны он познакомился с сержантом Соней, Софьей Арсентьевной, и она стала его супругой. У них были дочки-близнецы, в которых он души не чаял. Хоть и «близняшки», но с внешностью разной — одна блондинка, другая темная.

К тому же, у Кузьмича — открытый нрав, общительность. Решительный характер, в трудных случаях — склонность к риску, даже с долей авантюризма (а разве без него из безнадежной ситуации выпутаться?). Для своих — просто Кузьмич, свой человек, который и в теплой компании может «погудеть», и успех дела отметить. Недостатком его было отсутствие опыта руководства опытно-конструкторскими работами и взаимоотношений с серийными заводами на стадии внедрения результатов. Но, считали все, это дело наживное, и способностей у Е.К. Спиридонова на это предостаточно.