Авиация и время 2000 03

Получив 22 «Харрикейна», в июне 1942 г. 180-й ИАП был переброшен в район Белгорода и попал в самое пекло «харьковской мясорубки». А в полку 60% летного состава – свеженькие выпускники ускоренных курсов. Через месяц в 180-м ИАП осталось всего 5 самолетов, из летчиков-«стариков» – только семеро. «В один из вечеров, после ужина, Пасечник*, Кузнецов и Кошелев пришли в мою эскадрилью и предложили драться только «старикам», вспоминал С. Ф. Долгушин. – Чем мотивировали – летая с молодежью, мы и их потеряем, и сами можем погибнуть, а старым составом – и немцев будем сбивать, и сами уцелеем, и молодежь сохраним. Командир полка согласился с нами…». Таким образом, в июле 1942 г. «боевая мощь» 180-го ИАП практически выражалась одним звеном (Долгушин – Марикуца – Кошелев) и одной парой (Пасечник – Кузнецов). Однако потерь больше не было, а немцам досталось изрядно – только Долгушин, Кузнецов и Кошелев сбили, как минимум, по 5 самолетов**. В конце июля, передав «Харрикейны» в 436-й ИАП, личный состав 180-го ИАП отправился на переформирование в Иваново.

В августе часть посетил инспектор ВВС РККА подп-к А. Ф. Семенов, отбиравший самых опытных летчиков во вновь формируемый 434-й ИАП м-ра И. И. Клещева – первую элитную истребительную часть советских ВВС (позже 32-й ГИАП, которым командовал В. И. Сталин). Ст. л-т Кузнецов был одним из первых кандидатов в компанию асов, но тут «встал на дыбы» командир полка м-р И. М. Хлусович, справедливо не желавший отдавать сразу двух опытных командиров (комэск Долгушин, как бывший сослуживец Семенова, был отобран сразу, а Кузнецову предстояло принять его эскадрилью). Вместе с другими летчиками полк покинул и Кошелев. Иннокентий расстался с другом навсегда – 6 января 1943 г. гв. ст. л-т Александр Иванович Кошелев погиб в воздушном бою над Великими Луками.

В ноябре 1942 г. 180-у полку было присвоено звание Гвардейского, и он стал именоваться 30-м ГИАП. К этому времени полк был перевооружен на американские истребители Р-39 «Аэрокобра». Однако И. В. Кузнецов, как свидетельствуют записи в личном деле, дополнительно освоил Як-1 и некоторое время летал на нем. Но перевооружался и противник. 3 марта 1943 г. «кобры» 30-го ГИАП в районе Курска встретили незнакомые тупоносые машины с крестами. «Мы летели двумя парами, когда чуть в стороне и ниже увидели шестерку немецких истребителей, – вспоминал Иннокентий Васильевич. – Чего тут не атаковать – всего по полтора фрица на брата, да и преимущество в высоте наше! Скомандовал я своему ведомому – и вниз. С первого захода зава лил одного. Только смотрю – ведомого нет. Оказывается, я атаковал одну шестерку, а на моих товарищей свалилась сверху вторая шестерка и связала их боем. Остался я один против пятерых. Окружили они меня, как разозленные осы, грамотно так закрутили – и подожгли. Делать нечего – надо выходить из боя, тянуть к аэродрому. Только черта с два! Пристроились эти пятеро за моей горящей «коброчкой» и расстреливают, как в тире. Один, особенно нахальный, почти в хвост сел – видно, ждал, когда летчик с парашютом вывалится, чтобы очередью прошить. Как же стряхнуть его с хвоста? Резко сбрасываю газ, рву ручку на себя, самолет задирает нос, и скорость гасится. А фашист не успел среагировать. Вижу – он уже чуть впереди и внизу. Решением это назвать нельзя. Мелькнуло только: «На, мать твою!» – и камнем на него. Удар! Треск, жгучая боль по ногам…».

*Ст. л-т И. С. Пасечник летом 1942г. был командиром эскадрильи 180-гоИАП.

** Для двух последних – с учетом групповых побед.

Из-под купола парашюта Иннокентий видел, как вниз осыпаются перемешавшиеся обломки двух самолетов. Так состоялось знакомство с новыми немецкими истребителями «Фокке-Вульф-190». Но бой на этом не закончился. «Подвешенный» летчик в горящем комбинезоне стал мишенью для немцев. Спасло то, что высота была уже небольшой. Однако злоключения продолжались. Кузнецов приземлился на нейтральной полосе, вблизи вражеских окопов. Немцы тотчас же организовали группу захвата, и у Иннокентия с его израненными ногами и обширными ожогами шансов уйти почти не оставалось. Выручили наши артиллеристы. Они открыли заградительный огонь, причем стреляли снайперски – преследователей накрыли, а сидевшим в окопах гитлеровцам не давали и головы поднять. Подоспевшие «пехотинцы тащили на плащ-палатке, говорили, что видели таран и что немец не покинул падающий самолет – вместе с ним грохнулся…». После этого боя командир 30-го ГИАП Хлусович в первый раз ходатайствовал о представлении Кузнецова к званию Героя Советского Союза: «Командир эскадрильи тов. Кузнецов в 32 воздушных боях сбил лично 7 самолетов… (4 бомбардировщика и 3 истребителя) и в группе – 15 самолетов противника. В проведенных 178 воздушных боях его эскадрильей сбито 78 самолетов противника». Этот документ был «оставлен без последствий». Второй раз за награждение И. В. Кузнецова Золотой Звездой хлопотал в 1943 г. сам командующий 16-й Воздушной армией С. И. Руденко – и летчик получил… орден Отечественной войны и звание капитана. Третье ходатайство, поданное в 1944 г., также оказалось «замято».

Зато была получена самая неожиданная и необычная награда. Посетивший советскую передовую американский посол А. Гарриман передал от имени английского короля личный адрес, который для летчика ВВС РККА начинался до смешного непривычно: «Георг Шестой – Милостью Божьей Король Великобритании, Ирландии и Британских Доминионов, Защитник Веры, Император Индии и Основатель Самого Высшего Ордена Британской Империи приветствует Гвардии старшего лейтенанта* Иннокентия Васильевича Кузнецова…». И далее британский монарх ставил в известность советского летчика, что ему присваивается титул почетного члена указанного Высшего Ордена с вручением Рыцарского креста. Этим награждением (в отличие от «Креста за летные заслуги») за победы, одержанные на «Харрикейне» и «Аэрокобре», Георг VI указал пример особой воинской доблести для своих верноподданных, которые не очень-то жаловали эти истребители. А вот для нашей военной бюрократии это был пример оперативности – указ был подписан в Сент-Джеймском дворце 19 ноября 1943 г., а уже в январе 1944 г. награда нашла своего героя на полевом аэродроме под Калинковичами. И еще. Обладателями Самого Высшего Ордена Британской Империи в СССР было всего семь (!) человек. В основном, маршалы и генералы.

… В начале 1945 г. гитлеровская авиация с отчаянием обреченной предприняла свои последние наступательные действия. В ходе операции «Боденплатте» немцы атаковали базы союзной авиации и сумели нанести немалый урон. Кроме того, активно штурмовались советские аэродромы, а в воздухе над переправами через Одер разгорелись ожесточенные бои. Именно здесь в апреле 1945 г. Кузнецов совершил свой второй воздушный таран. Ведомая им четверка истребителей встретилась над Штернбеком с двенадцатью FW 190, и ситуация двухлетней давности почти в точности повторилась. Немцы атаковали превосходящими силами, однако Иннокентию сразу удалось сбить их ведущего. В это время вражеская пара набросилась на ведомого Кузнецова. «Фоккеры» были совсем рядом, времени маневрировать и прицеливаться не оставалось. «Решение идти на таран… Да не решение это, а одновременное движение души и мускулов. На обдуманное решение время требуется, а в воздушном бою его не бывает». Грохот удара и скрежет металла были последними звуками для немецкого летчика. Иннокентию свою поврежденную «кобру» удалось дотянуть до линии фронта и посадить на нейтральной полосе. По последним официальным данным, за годы Великой Отечественной дважды тараны совершили только 34 летчика.