Алексей Широков - «Титаник». Рождение и гибель

На борту торговых судов в обычную практику вошло назначение дополнительных впередсмотрящих, особенно на пост в носовой части, когда возникала опасность встречи со льдом. Такого впередсмотрящего на «Титанике» не было. Однако первый помощник Мэрдок приказал закрыть грузовой люк на палубе бака, чтобы свет не мешал наблюдать за обстановкой с мостика и из «вороньего гнезда».

Впередсмотрящие были недовольны отсутствием биноклей, хотя они напоминали об этом с самого выхода из Саутгемптона. Бинокли выдавались на пути из Белфаста в Саутгемптон, но позже их отобрали. Этому факту так и не нашли объяснения. Якобы бывший второй помощник капитана Блэр, покинув «Титаник», оставил их запертыми в ящике своей каюты, а Лайтоллер, временно занявший каюту Блэра, об этом не знал. Но несколько биноклей имелось на мостике, о чем Лайтоллер не мог не знать.

Нужно отметить, что бинокли, выпускавшиеся до Первой мировой войны, не имели просветленных линз, способных собирать и усиливать световой поток. Поэтому в сложившихся условиях видимости при первоначальном обнаружении препятствия они могли лишь помешать. К тому же увеличение снижает поле зрения. Но после обнаружения препятствия на расстоянии бинокль мог бы оказаться полезным для его изучения. Впередсмотрящий Фредерик Флит, допрошенный на расследовании, утверждал, что с биноклем он смог бы раньше распознать в темной массе айсберг, но, когда его спросили, насколько раньше, последовал ответ: «Достаточно, чтобы убраться».

Тем временем «Титаник» продолжал идти по широким просторам Атлантики международным «южным маршрутом», которым пароходы следовали с 15 января но 14 августа. На карте, где был проложен курс, стояла пометка «ледяные поля между мартом и июлем», которая относилась к району, лежащему всего в двадцати пяти милях к северу от трансатлантического маршрута, которым шли суда, направлявшиеся на запад. Эта же карта имела другое предупреждение, которое относилось к району, указанному пунктиром, нанесенным южнее (!) выбранного маршрута — «Айсберги встречаются в пределах этой линии в апреле, мае и июне». Таким образом, капитан Смит знал о неблагоприятной ледовой обстановке независимо от полученных радиограмм, причем еще до отправления в плавание.

Международный маршрут движения судов через Атлантику начинался примерно у юго-западной оконечности Ирландии (маяк Фастнет), и примерно на половине пути он доходил до точки с координатами 42° с.ш. 47° з.д., которая именовалась «поворотной». До этой точки корабли следовали в юго-западном направлении, после нее — почти точно на запад, пока не достигали траверза маяка Амброз и гавани Нью-Йорка. Днем капитан Смит оставил своему вахтенному помощнику распоряжение в журнале для приказов — сделать поворот в 17:50, пятьюдесятью минутами позже «точки поворота».

Поскольку на протяжении трех лет, с 1903-го по 1905 г., на этом пути часто появлялись льды (хотя не в таком большом количестве, как в 1912 г.), точку поворота было решено передвинуть с 42° до 41 ° с.ш., оставив прежнее значение долготы 47° з.д.; другими словами, точка поворота переместилась на шестьдесят миль к югу. До сих пор остается загадкой, зачем капитан сделал это и почему он не изменил курс к югу еще дальше.

Опасности, которые несут айсберги судам, были хорошо известны в 1912 г. Более того, они были хорошо известны капитану Смиту. Оказывается, он предсказал участь «Титаника» своим американским друзьям в 1910 г. В то время Смит командовал «Адриатиком», другим лайнером «Уайт Стар». 18 апреля 1912 г. «Нью-Йорк Таимс» процитирует это письмо:

Большие айсберги, дрейфующие в теплую погоду, таят более быстро под водой, чем над ней. При этом в подводной части образуется иногда острый и низкий риф длиной 60 — 90 м. Если судно прокатится по одному из таких рифов, то половина днища корпуса окажется срезанной. Некоторые из нас могут пойти на дно вместе с судном.

Ранним вечером, когда пассажиры рассаживались за обедом в ресторанах, температура упала ниже 4 °С. Около 21:00 капитан Смит покинул обед, данный в его честь филадельфийским банкиром Джорджем Уаиденером и его семьей, чтобы получить доклад об обстановке на мостике от второго помощника Лайтоллера. Температура была чуть выше нуля, но, следуя общепринятой практике судоходства того времени, решили поддерживать текущую скорость и зорко следить за льдом. В 21: 30 капитан удалился в свою каюту.

Видимо, помощники капитана «Титаника» тоже уверовали в его сверхнадежность, несокрушимость и непотопляемость. Они верили и в своих проверенных в деле впередсмотрящих. Даже если бы Филлипс принес последнее предупреждение на мостик, еще не известно, последовали бы за этим какие-либо дополнительные меры. Даже капитан воспринимал льды больше как помеху в навигации, чем чрезвычайную опасность для судна. Виной всему самоуверенность. Она может возникнуть у всякого, кто окажется высоко над водой в окружении нескольких десятков тысяч тонн стали.

Когда в 22:00 первый помощник Уильям Мэрдок, тепло одетый и с шарфом вокруг шеи, сменил второго помощника Лайтоллера, последний сообщил, что появление льда можно ожидать в любой момент. Одновременно со сменой вахты ответственность за безопасность «Титаника» и 2000 человек на борту перешла от Лайтоллера к Мэрдоку. Температура уже упала ниже точки замерзания. Лайтоллер совершил круговой обход всех палуб, как это требовалось от старших офицеров по уставу компании, и поспешил в свою каюту, к теплой койке. Но долго отдыхать ему не пришлось.

На вахте, кроме Мэрдока, остались четвертый помощник Джозеф Боксхолл (занимался вычислением координат в штурманской рубке), шестой помощник Джеймс Моуди (в рулевой рубке, дважды отгороженной от внешнего мира), старшина рулевых Роберт Хиченс (там же) и Алфред Олливер, старшина рулевых, который должен был сменить Хиченса через два часа. Он работал с компасом на навигационной площадке, расположенной между второй и третьей дымовыми трубами.

В условиях опасности следовало перевести рулевого на резервный штурвал мостика, чтобы подготовиться к исполнению аварийных рулевых команд, а офицерам наблюдать за обстановкой впереди с крыльев, поскольку лед видно лучше с уровня воды, чем с высоты «вороньего гнезда». Но Мэрдок оставался на мостике один.

Над Северной Атлантикой стояла ясная безлунная ночь, воздух был чист и прозрачен, на небе ярко мерцали звезды. Океан напоминал необъятное зеркало, затянутое черным крепом. Такое спокойствие нетипично для океана. Хорошая видимость, спокойный океан и холод — явные признаки скорого появления льда. При такой погоде «Титаник» должен был идти среди гроулеров и увертываться от случайных ледяных гор еще за несколько часов до столкновения. Хотя нельзя исключить и вероятность меньшей плотности плавучих льдов по курсу «Титаника», чем возле «Калифорниана», поэтому «Титаник» шел до сих пор по чистой воде.