Ричард Брэнсон - Достичь небес

Объявленный заранее старт Le Géant собрал столько зевак, что Надару пришлось огородить площадку деревянными заграждениями. (Бельгийцы до сего дня называют сдерживающие толпу заграждения надарами. ) Как ни печально, шар Надара не выполнил своей главной задачи: собрать средства для общества, изучающего (что бы вы думали?) летательные аппараты тяжелее воздуха.

Секретарем этого общества был Жюль Верн; именно перипетии полета Le Géant вдохновили его написать роман «Пять недель на воздушном шаре». Но даже книжные приключения меркнут в сравнении с драматическими событиями, которые произошли на самом деле всего через несколько недель после первого полета Le Géant , когда шар отправился в Германию.

Был вечер. «Разговоры, — написано в уцелевшем дневнике одного из участников полета (его большими кусками цитирует Фулжанс Марион), — об обеде, или скорее об ужине, быстро приближается ночь. Все едят с редким аппетитом. Ветчина, дичь и десерт появляются на столе только для того, чтобы исчезнуть с одинаковой скоростью, а жажду мы утоляем бордо и шампанским».

Однако к ночи опустился густой туман. «Вода, сконденсировавшаяся на шаре в ходе подъема, теперь начала делать свое дело и вызвала такой стремительный спуск в черную бездну, что балласт, который был сразу же выброшен за борт, отстал от шара и вновь обрушился нам на головы». (Остается только гадать, сколько же они перед этим выпили.)

Шар стабилизировался, и полет продолжился своим чередом: «Мы по-прежнему часто пролетали над какими-то огнями, кузнями, высокими трубами и угольными шахтами. Вскоре мы различили по правую руку большой город, в котором по размеру и яркому газовому освещению улиц узнали Брюссель».

На высоте около 1000 м на шар обрушилась буря. Le Géant камнем упал вниз и лишь в последнюю секунду был подхвачен горизонтальным шквалом. Шар несся со скоростью 160 км/ч, сшибая печные трубы, деревья и вообще все, что попадалось на пути. Если верить корреспонденту журнала Harper, «иногда его ударяло о землю, затем, отскочив вверх, он взмывал в облака со скоростью ракеты. Пассажиров с ужасной силой швыряло из стороны в сторону».

Наконец возле ганноверского города Нойбурга шар, сильно сдувшийся, навалился на деревья и провисел достаточно долго, чтобы пассажиры успели выбраться из гондолы и «раненые, чуть ли не искалеченные путешественники смогли наконец отправиться по домам — умудренными и больными».

У воздушных шаров нет движителя. Они летят туда, куда их влечет ветер. В зависимости от настроения человека и его цели, это качество может показаться и главным очарованием шара, и величайшим неудобством. Приведу тексты двух старых факсов из моего архива; оба они имеют отношение к попыткам обогнуть на воздушном шаре Землю.

Первый факс был получен на борту Virgin Global Challenger при приближении его к воздушному пространству Алжира 7 января 1997 г.: «ВАМ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ, ПОВТОРЯЮ, НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ ВХОДИТЬ В ЭТУ ЗОНУ».

Второй был отправлен 23 декабря 1998 г., после того как мы получили депешу от китайского правительства. В депеше говорилось, что мы должны посадить ICO Global, потому что он вот-вот войдет в воздушное пространство Китая. У нас не было никаких сомнений в том, что китайцы просто собьют шар, если мы не подчинимся. Проблема была в том, что мы никак не могли это сделать.

«МЫ ПРОСИМ УЧЕСТЬ, ЧТО СЕСТЬ В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ НЕВОЗМОЖНО, НЕ ПОДВЕРГАЯ СЕРЬЕЗНОЙ ОПАСНОСТИ ЖИЗНИ ЭКИПАЖА И ВСЕХ НАХОДЯЩИХСЯ НА ЗЕМЛЕ. МЫ НЕ МОЖЕМ НАПРАВЛЯТЬ ШАР, ОН ЛЕТИТ ТУДА, КУДА ЕГО НЕСЕТ ВЕТЕР МЫ НАХОДИМСЯ В СПЛОШНОЙ ОБЛАЧНОСТИ И НЕ ВИДИМ ЗЕМЛИ. МЫ НЕ МОЖЕМ СНИЖАТЬСЯ СКВОЗЬ ОБЛАЧНЫЙ СЛОЙ, ТАК КАК ШАР ОБЛЕДЕНЕЕТ И МЫ ПОТЕРПИМ КРУШЕНИЕ. ОБРАЩАЕМ ВАШЕ ВНИМАНИЕ НА ТО, ЧТО МЫ ПРЕДПРИНИМАЕМ ВСЕ, ЧТО В НАШИХ СИЛАХ, ЧТОБЫ РАЗРЕШИТЬ ЭТУ СИТУАЦИЮ, И ПРИНОСИМ ГЛУБОЧАЙШИЕ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ТО, ЧТО НЕ МОЖЕМ ВЫПОЛНИТЬ ВАШИ ТРЕБОВАНИЯ. МЫ НИКОИМ ОБРАЗОМ НЕ ХОТИМ ПРОЯВИТЬ НЕУВАЖЕНИЕ К КИТАЙСКИМ ВЛАСТЯМ. НО МЫ В БЕЗВЫХОДНОЙ СИТУАЦИИ И НЕ МОЖЕМ РАЗРЕШИТЬ ЕЕ В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ, НЕ ПОДВЕРГАЯ ОПАСНОСТИ ЖИЗНИ ЛЮДЕЙ. ПОЧТИТЕЛЬНО ПРОСИМ ДАТЬ НАШЕЙ КОМАНДЕ ВРЕМЯ НА РЕШЕНИЕ ЭТОЙ ПРОБЛЕМЫ».

Можете мне поверить: сидеть в герметичной капсуле на полпути в космос и обмениваться все более отчаянными и горячими посланиями с правительствами иностранных государств очень страшно. Я считаю, мне повезло, что я оба раза остался жив.

В сентябре 1996 г. два американских аэронавта, Алан Френкель и Джон Стюарт-Джервис, принимали участие в гонке на кубок Гордона Беннета. Они зарегистрировали полетный план и получили разрешение на пролет через закрытую военную зону над Белоруссией — одной из бывших советских республик. Войдя в воздушное пространство Белоруссии, Алан, гражданский пилот компании TWA, связался с минским диспетчером. Воздухоплаватели получили невнятный ответ, затем связь прервалась.

Позже к шару подлетел военный вертолет, экипаж которого пытался разговаривать с командой шара по-русски. С полчаса вертолет летал вокруг аэростата, затем открыл огонь. В оболочку и корзину попало двадцать пуль. Шар упал в лес. Алан и Джон погибли.

Четырьмя месяцами позже Стив Фоссетт, пролетая над Ливией, получил следующий шедевр: «ПОСКОЛЬКУ В ОТНОШЕНИИ НАШЕЙ СТРАНЫ ВВЕДЕН ЗАПРЕТ НА ПОЛЕТЫ, ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПЕРЕСЕЧЬ ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО ЛИВИИ. ВАМ СЛЕДУЕТ СВЯЗАТЬСЯ СО СВОИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ И ПОПРОСИТЬ У НИХ СНЯТЬ ЭМБАРГО С НАШЕЙ РЕСПУБЛИКИ». Как написал Стив в автобиографии «В погоне за ветром», полковник Каддафи снял палец со спускового крючка только тогда, когда его разведка узнала, что Стив имеет знак отличия «Скаут-орел».

Никогда и ни у кого не было сомнений в том, что эти «вторжения в суверенное воздушное пространство» совершали ненамеренно и вынужденно добропорядочные гражданские лица, проникнутые подлинно спортивным духом. И все же аэростаты почему-то действуют на суверенные державы, как красная тряпка на быка. (Великое и прекрасное исключение из общего правила представляет собой, как ни поразительно, Северная Корея, одна из самых закрытых и милитаризованных стран мира. В 1998 г. ее правительство, не имея никакого официального предупреждения о приближении ICO Global, прислало Перу, Стиву и мне факс с приветствием!)

Множество достойных полетов на длинные дистанции пришлось прервать, чтобы не вызвать враждебности со стороны очередного нервного правительства. В январе 1997 г. Стив Фоссетт предпочел не вторгаться в воздушное пространство Китая; вместо этого он сел в отдаленном районе Уттар-Прадеш в Индии, где местный жрец с жутковатой серьезностью приветствовал его как Хунамана, царя обезьян. Много лет запрет на полеты, установленный Советским Союзом, перекрывал шестую часть суши и делал всякую попытку кругосветного путешествия на шаре практически безнадежной.