Ричард Брэнсон - Достичь небес

К этому моменту его правая рука была уже совершенно бесполезна и больше всего походила на надутый шарик. Но он был все еще жив и способен провести эксперимент, которому он сам и вся команда Excelsior посвятили не один год своей жизни. Что еще мог он сделать? Он подтянулся к люку гондолы. Он видел округлость земли, обернутой тонкой голубой вуалью неба. «Господи, — прошептал он так тихо, что услышал это только полетный самописец, — помоги мне теперь». И прыгнул.

Такие люди, как Джо Киттингер, делают лучшее будущее возможным. Без Джо и подобных ему не было бы ни американской космической программы, ни полетов на Луну, ни космической станции, ни телескопа «Хаббл». Не было бы космической промышленности, и наши идеи — даже скромные развлекательные полеты Virgin Galactic — оставались бы всего лишь несбыточными мечтами.

Если говорить конкретно о нас, то же самое: без храбрости и мастерства летчиков-испытателей SpaceShipOne Брайана Бинни и Майка Мелвилла не было бы никакого Virgin Enterprise. Но именно Virgin Enterprise понесет пассажиров Virgin Galactic в космос и поможет увидеть Землю. Такую, какая она есть на самом деле: живую, независимую, без границ.

Наши пассажиры тоже будут первопроходцами, точно так же, как Амелия Эрхарт, перелетевшая (как «мешок картошки») через Атлантику в 1928 г. Заплатив $200 000 за билет, наши астронавты приобретут себе места на первом в истории человечества коммерческом лайнере и доверят свои жизни, поставив на безопасность.

Цены билетов на Virgin Galactic, конечно, будут падать с годами. Чем больше полетов мы запишем в актив, тем больше вырастет доверие публики к нашей системе, а она уже сегодня — наиболее испытанная система в истории коммерческого космоса. В какой момент наши первопроходцы начнут считать себя обычными «пассажирами»? Могу поспорить, что произойдет это не при моей жизни. Космос велик, пуст и ждет новых идей. Это наши новые рубежи. С нами полетят те, кто уверен: космос важен для будущего человечества. Кто знает, какие мечты сумеет реализовать поколение моих детей?

Через десять лет Virgin Galactic будет совершать регулярные рейсы; возможно, они станут привычным делом. Представьте: на дворе 2020 г., мы идем на посадку, нацеливаемся на полосу космопорта «Америка» в Нью-Мексико. Здание терминала вырастает из пустыни как громадный голубой немигающий глаз. Он выглядит очень футуристично. Он красив, но не хрупок. Это здание мог бы узнать Отважный Дэн. [23] Пилот из будущего — герой компьютерной игры. — Прим. ред. Почему бы нет? В конце концов, мы строим здесь именно его будущее: будущее, в котором у каждого будет шанс в космосе.

Мы уже совсем близко. Представьте: самолет, подпрыгивая, идет вниз сквозь яростные восходящие потоки, рожденные над поверхностью пустыни. Затем он стабилизируется и садится очень мягко, подхваченный на последних метрах ровным теплым воздухом.

Вначале практически каждый прилетал сюда на частном самолете. Вообще, связь с внешним миром была не слишком хорошо налажена: не было никакого общественного транспорта, да и потребности в нем тоже почти не было. Теперь все меняется. С тех пор, как мы резко снизили цены на билеты (представьте, и это тоже!), среди наших пассажиров начали появляться и обычные люди. Те, кто готов отдать сбережения всей жизни за полет в космос. Это не те, кто привык арендовать личный самолет. Теперь мы нередко встречаем своих пассажиров в аэропорту Лас-Крусес и сами доставляем на космодром.

Да, есть еще и зрители: люди приезжают со всего света посмотреть на наши запуски, так же как раньше ездили на уик-энд в Кройдон посмотреть, как кинозвезды, политики и знаменитости поднимаются на борт первых трансатлантических пассажирских рейсов. Большинство приезжает на машинах, а несколько туристических компаний уже организовали сюда автобусные туры. Интересно, скоро ли космопорту «Америка» потребуется железнодорожная ветка?

Наш самолет все еще скользит по теплой воздушной подушке. Вообще, посадки в пустыне известны своей длительностью, как будто сам воздух здесь стремится заставить самолет пролететь еще немного. Мы проносимся мимо здания терминала (интересно, какой длины эта полоса?) и наконец впервые видим машину, которая очень скоро унесет нас в космос. Представьте себе два небольших реактивных лайнера, сцепленные кончиками крыльев. Это WhiteKnightTwo, первая ступень Virgin Galactic. Этот самолет поднимет нас в SpaceShipTwo на высоту более 15 000 м. Затем он сбросит нас, как орел бросает вниз черепаху…

Наконец колеса нашего самолета касаются бетона. Самолет дрожит и подскакивает на бегу. Представьте: этот аэроплан, полностью сделанный из композитных материалов, — наследник Virgin GlobalFlyer — гораздо легче прежних самолетов, он чувствует каждую ямку и складочку на поверхности полосы. Двигатели смолкают, включается переднее колесо на электрической тяге, и мы практически бесшумно подкатываем назад, к терминалу. Перед нами вновь WhiteKnightTwo. Отсюда, на фоне пустыни, где его совершенно не с чем сравнивать, он кажется невероятно крохотным. Может, он и сдвоен как-то необычно, но все равно выглядит как небольшой бизнес-лайнер.

Мы подкатываем к воротам, и смелые четкие линии космопорта «Америка» смыкаются вокруг нашего самолета. Лайнер останавливается, открываются двери. В кабину проникает пряный перегретый воздух пустыни. К терминалу мы пойдем пешком: космопорт невелик (пока), и в автобусах на летном поле нет необходимости.

Вечером мы обедаем с другими астронавтами. Мы уже знакомы: вместе проходили инструктаж и легкий медосмотр, но именно этот момент объединяет нас по-настоящему; все мы думаем о завтрашнем полете. Все нервничают, так что за столом часто звучат мрачные шутки. Какой-то остряк вспоминает старую газетную шутку, пущенную в оборот задолго до начала деятельности Virgin Galactic: что при двигателе, работающем на резиновых гранулах и веселящем газе, мы все умрем по крайней мере смеясь.

Правда, однако, состоит в том, что люди жертвовали жизнью, чтобы системы, подобные нашей, стали возможны. Надежные и испытанные системы получаются именно так: кто-то должен их испытать, и кто-то должен убедиться в их надежности. 26 июля 2007 г. Эрик Блэкуэлл, Глен Мэй и Тодд Айвенс погибли, а трое других серьезно пострадали при взрыве части экспериментальной двигательной установки. Тот несчастный случай был вызван не ошибкой и не недосмотром. Его невозможно было предсказать или предотвратить. Специалистам Scaled и представителям регулирующих органов потребовался не один месяц тщательнейших исследований, чтобы хотя бы приблизиться к пониманию причин катастрофы.

Специалисты Scaled и других научно-конструкторских компаний проверяют свои идеи на практике. Это их работа и их страсть. Это то, что заставляет их подниматься по утрам. Но реальный мир не интересуется эмоциями или доброй волей и ни с кем не церемонится. Когда инженерный эксперимент терпит неудачу, обычно все заканчивается разочарованием и потерей времени. Иногда возникают финансовые трудности. А порой приходится расплачиваться человеческими жизнями.