Александр Никонов - Russian X-files. Сеансы черной и белой магии с разоблачением

Звукоподражательные способности этих созданий широко известны. И если бы на месте геологической экспедиции была экспедиция орнитологов, им бы не понадобилось гонять туда-сюда по разбитому проселку старый «газон».

Конечно, никаких попугаев в тайге не водится. И не надо. ВОроны, ворОны, сороки, сойки, скворцы – прекрасные звукоподражатели. Они могут имитировать даже человеческую речь, не то что звук мотора. А уж «скрежетать передачами» семейству вороньих должно быть особенно любо – это смахивает на их природную «речь».

В середине восьмидесятых газета «Правда» писала про одного минчанина, который приручил ворона. Ворон жил (а, может, и сейчас живет: вороны долгожители) у мужика дома и даже ездил с ним на зимнюю рыбалку. На рыбалке ворон, коего, кстати, звали Карлуша, ходил от одной рыбачьей лунки до другой, внимательно осматривал добычу и уверенно опознавал, произнося вслух:

– Ер-р-рш!.. Окунь!

Иногда он крал у рыбаков блестящие предметы и приносил к лунке своего хозяина. Рыбаки уже знали, где искать похищенное. И когда приходили за своим добром к хозяину ворона, их встречал грозный окрик Карлуши:

– Ты кто такой?

Вообще же этот ворон знал и осмысленно употреблял около шестидесяти слов.

Любители птиц рассказывают, что их любимцы (не только попугаи) успешно имитируют скрип дверей, телефонный звонок, звук льющейся воды… Причем, одна птица может научиться у другой понравившейся «песне». И тогда скрип двери передается из поколения в поколение. Так же, как звук полуторки – крестьяне рассказывали Бушкову, что они слышали этот звук еще до того, как в их края приехала геологическая экспедиция.

Птица, которая сводила с ума отряд геологов в тайге, сидела совсем рядом с лагерем. Но человеческое сознание сопоставляло ее не очень громкое пение с рычанием большого мотора, отчего относило источник звука на 200 метров в лес.

И все.

Есть в Омской области городок Большереченск. А в нем проживает гражданин, имя которого, я, к сожалению, забыл, но могу легко восстановить одним телефонным звонком, да только лень… Знаю только, что он заядлый рыбак. Настолько заядлый, что уходит рыбачить с ночевкой. Рыбалка разная, день на день не приходится. Но лучше всего клюет с утречка. И вот, проснувшись с зарей, рыбак вылез из палатки и закинул удочку.

Легкий туман стелился над водой. Все было тихо и отдохновенно. Вот только не клевало что-то, против обыкновения. И туман был как-то странно тревожен.

Рыбак не успел еще осмыслить происходящее, как вдруг…

Вдруг вода всколыхнулась, словно снизу ее раздвигало что-то огромное. Вода вздыбилась горбом, и оттуда, из речных глубин, высунулась вдруг огромная голова – как показалось оторопевшему рыболову, размером с «Жигули», – и открыла огромную пасть, разломившую эту самую голову почти пополам.

Огромная розовая пасть размером с автомобиль. С огромными желтыми зубами. Маленькие злобные глазки, устремленные на рыбака. Тварь заворочалась и начала выходить на берег.

…Стресс был так велик, что у рыбака случился сердечный приступ.

Много ходит в литературе и в средствах массовой информации рассказов о загадочных существах, которые, оставаясь вне досягаемости биологов, существуют где-то в укромных уголках планеты. И только рассказы местных жителей доносят до нас правду об этих тварях. Рассказы да случайные встречи с ними городских жителей. В данном же случае оказалось, что из большереченского зоопарка сбежал бегемот. И, переплывая Иртыш, до полусмерти напугал случайного рыбака. Об этой истории даже писали в местной прессе.

Между прочим, в Большереченске (другое название Большеречье), который (-ое) представляет из себя даже не город, а просто большую деревню, есть вполне «взрослый» зоопарк. И в этом зоопарке обитают страусы и павлины, яки и бизоны, верблюды и лани, павианы и ягуары, еноты и бегемоты. И, по-моему, это не менее удивительно, чем живой реликт палеозоя…

Я назвал так эту часть вовсе не потому, что речь в ней пойдет о шкатулке. Нет, просто сама по себе эта часть книги и есть шкатулка с сюрпризами. Детский сундучок, наполненный разноцветными стекляшками таинственных историй. Богатство!.. То есть «шкатулка с сюрпризом» – это не название части книги, а ее определение. Ясно?

Я нарочно не стал сепарировать и классифицировать эти «стекляшки» – здесь зелененькие, тут красненькие, там большие, тут маленькие… Потому что классификация делает повествование скучным, занудным. А мозаичная цветная россыпь наводит невообразимую красотищу! Поэтому истории все здесь свалены в кучу, организованную по принципу художественного беспорядка.

Позже, в следующих частях книги, не являющихся свалками историй, я буду произвольно извлекать из шкатулки отдельные истории пинцетом авторской воли и изучать под микроскопом своего внимания.

Эту историю рассказал мне интеллигентный бомж Дмитрий с правильной речью. Фамилию свою он то ли по скромности, то ли в силу врожденных и еще не до конца утраченных интеллигентских комплексов сообщить постеснялся. Но к делу…

Дмитрий с 1991 по 2000 год жил в Подмосковье неподалеку от дачного кооператива на 76-м километре Калужского шоссе. Он соорудил себе из полиэтилена шалашик и спокойно в нем обитал. В результате и познакомился со «старшим братом». Это таинственное существо Дмитрий по-другому называл лешим.

Как проявлял себя леший? Как и положено лесному обитателю – он постукивал о стволы палкой, похлопывал в ладоши. Дмитрий от скуки подружился с лешим – начал перехлопываться с ним, пел ему песни, приносил «дары» – в некотором отдалении на кусочке полиэтилена Дмитрий клал таинственному гостю малую толику своих пищевых припасов. Через некоторое время «дары» исчезали. Но не все. Мяса леший не ел. «Вегетарианец! – отмечает Дмитрий. – Я ему и курицу оставлял, и колбасу всякую».

Я, естественно, поинтересовался, отчего Дмитрий решил, будто именно леший утаскивает продукты. Может быть, это звери?

– Нет, – решительно отвергает эту версию Дмитрий. – Не звери. Всех зверей в округе я знал.

В этом утверждении есть смысл. Дмитрий – природный человек. По-нашему, по-городскому говоря, дикарь. Даже на своем участке он посадил не полезные деревья, которые могли бы приносить плоды, а дубки какие-то, елки. До 1994 года он выкашивал траву на своем участке, а потом и это окультуривание делать перестал: «Жаб стало жалко».

– Лягушек не жалко, с лягушками мы на равных, они могут ускакать, а жаба ускакать не может – под косу попадает…

Дмитрий, по его признанию, очень ленив, и дни свои проводил, лежа на топчанчике и наблюдая за птичками – в общем, как миллионер, который уже все деньги заработал и может теперь остаток жизни отдыхать. Дмитрий называет подобное лежание на природе стационарным походом. Вот во время одного из таких «походов» и состоялся первый контакт с лешим…