Александр Никонов - Russian X-files. Сеансы черной и белой магии с разоблачением

Со мной часто бывают такие странности…

Историю эту мне рассказал человек, имя которого я по некоторым причинам назову чуть позже – в следующей части книги. А пока скажу лишь, что рассказчик лично занимался расследованием одной загадочной трагедии. Сам прошел весь путь, который прошли погибшие. Впрочем, по порядку…

Случилось это в 1998 году в Мурманской области. Местность – гористая тайга. После выпускного бала четверо парней – жители райцентра Ловозеро, закончившие школу – решили отпраздновать это событие походом. И не вернулись, как вы уже поняли. Все четверо были местными, округу знали хорошо, походники опытные. А вот поди ж ты…

Первую страшную находку сделал сторож рудника редкоземельных металлов, расположенного неподалеку от поселка Ревда. На руднике постоянно дежурит кто-то, сторожит оборудование. И вот однажды утром, делая обход, охранник увидел, что неподалеку лежит человек. Это был один из тех парней, которые несколько дней назад ушли в поход живые и веселые. По следам было видно, что он бежал и не добежал всего сотню метров до сторожки. На лице мертвеца, как водится, застыла гримаса ужаса…

Конечно, вызвали милицию. Признаков насильственной смерти на умершем не было. Забегая вперед, скажем, что не было их и на других трупах. Поэтому, чтобы закрыть дело, в качестве причины смерти доблестные милиционеры написали анекдотичное «переохлаждение». Дело было в конце июня – начале июля. Ясный перец, под Мурманском лето совсем не такое, как в Сочи, но чтобы в середине лета замерзли насмерть четыре местных жителя, для которых этот поход был не первым и даже не десятым… А вот поди ж ты, по мнению нашей доблестной милиции, замерзли! Прямо на бегу. Причем, все – с гримасами страха на лице. Хотя известно, что замерзающий человек умирает с лицом совершенно умиротворенным. В последние секунды жизни ему тепло и комфортно.

Никакие иные обстоятельства дела после подобного милицейского «диагноза» просто не рассматривались. Например, отчего это все пострадавшие вдруг среди ночи рванули из своей палатки?.. Ведь их нашли на тропе, ведущей от палатки к Ревде.

То есть: пришли, разбили в ельнике палатку метрах в ста от Сейд-озера… Сейды, кстати, – это небольшие остроконечные ритуальные пирамидки из камней – все, что осталось от живших здесь когда-то язычников. От сеидов и название озера произошло. По старым легендам саамов, Сейдозеро разделяет мир живых и мир мертвых, но это так, к слову… В эти легенды уже давно никто не верит.

Так вот, пришли, поставили палатку, костерок развели. А потом случилось что-то, что заставило их бросить палатку, спальники, огонь. Что-то такое, что испугало до безумия. Собственно, страх-то их и убил. Два трупа нашли до перевала, один – на перевале, и последний – за перевалом, у сторожки рудника.

Надо ли говорить, что родственники погибших были недовольны милицейским «расследованием»? Им было ясно, что милиция просто замяла дело. Но и письма с протестами в прокуратуру они не писали, потому что в Ловозере знали, кто виновен в смерти ребят. И за что их убили. Родственники понимали, что убийцу никто искать не будет. Потому что реальность жителей поселка Ловозеро настолько не стыковалась с миропониманием современной цивилизации – с ее милициями, прокуратурами и академиями наук, – что даже глупая версия про то, как четверо опытных местных походников на бегу «замерзли» в середине лета, была гораздо правдоподобнее ловозерской правды.

А правда состояла в том, что двое из погибших парней были сыновьями охотников. Тех самых охотников, которые за месяц до этого чуть не убили «хозяина»…

Если для москвича реальность – это метро, канализационные трубы, проспекты, Кремль, в котором сидит Путин, то для ловозерца реальность – озера, лодки, рыба, зверь пушной, тайга, в которой сидит «хозяин». Причем, этот «хозяин» для ловозерца не меньшая реальность, чем для москвича Путин. Больше того, «хозяина» тайги видел живьем гораздо больший процент ловозерцев, чем процент москвичей, видевших живого Путина.

Для всякого приезжего с «большой земли» «хозяин» – легенда, былинка типа сказки о Бабе Яге или саамской легенды о Сейдозере. Но только если этот приезжий не остановится в поселке надолго. А уж если останется здесь жить, с ним может случиться история, подобная той, что произошла с директрисой местного музея. Она всю жизнь прожила в больших городах, там же и высшее образование получила. А потом судьба занесла женщину на ПМЖ в Ловозеро, где она стала директором краеведческого музея. Хороший, кстати, музей – посвященный саамам. В него даже из-за рубежа приезжают скандинавские туристы…

Как всякий человек с высшим образованием, воспитанный городом, к местным сказаниям про «хозяина» директор музея относилась скептически. А потом с ней случилось то, что случилось… Женщина поехала с семьей «на пикник». Это был пережиток городской жизни, если откровенно. Тот, кто живет в Ловозере, никогда не поедет «на природу». Здесь и так живут на природе, вышел за околицу – тайга бескрайняя. Тут никому в голову не придет пойти поесть-попить на лужок. Какой смысл? Кушать дома надо, за столом. Для ловозерца разложить одеялко на поляне и начать употреблять на нем пищу – все равно, что для москвича сесть на мостовую и начать кушать… Директриса тем не менее поехала – «столичность» из нее еще не выветрилась.

Едва ее домочадцы успели расположиться на травке в безлюдной местности, как сначала услышали, а потом и увидели «хозяина». Он пытался выгнать незваных гостей со своей территории, бегая в некотором отдалении и со страшной силой молотя палкой по стволам деревьев.

– Еще неделю назад я была скептиком, – признавалась директриса. – Как этнограф я собирала местные былички – в том числе и о «хозяине». Но про себя посмеивалась. А тут сама его увидела! И не одна – вся моя семья видела. Удары дубиной о стволы были такие, что сосны гудели, как телеграфные столбы. Мы быстренько собрались и уехали с этого места. Мы были в шоке…

Экспедиционер, расследовавший случай странной гибели четырех подростков, говорил тогда со многими ловозерцами. И один из них по имени Сергей рассказал следующую историю. Поехал он на лодке… тут надо сказать, для ловозерца лодка – что для москвича машина. К поселку Ловозеро подходит всего одна дорога, зато окружает его целая сеть озер, речек, речушек, проток… Неделями можно путешествовать по воде, лишь бы бензина для мотора хватило. Вот такие у нас севера. В этих условиях дорожную сеть тянуть совершенно невыгодно, нужно развивать малую и сверхмалую авиацию с возможностью посадки на воду, потому что водное зеркало в качестве посадочной площадки тут всегда найти можно. Впрочем, не будем отвлекаться…