Дэвид Бирн - Как работает музыка

Аналогичная программа в Великобритании называется Youth Music, но дети изучают поп, джаз и рэп, а не только классику. В Моркаме, одном экономически бедствующем районе, на территории которого в течение многих лет происходили столкновения молодежных группировок, детям предложили читать рэп, чтобы выразить разочарование и поделится своими проблемами. Местный каменщик по имени Джек говорит: «Когда мне было шестнадцать, [я написал] песни о преступлениях с пушками и ножами и как с ними покончить». Районы в конечном итоге объявили своего рода перемирие, хотя напряженность остается – но уже что-то.

В Ливерпуле программа Youth Music сотрудничает с филармонией и действует в школе под названием St. Mart of the Angels. Питер Гарден, директор проекта, утверждает: «Доля детей, которые улучшили свое чтение по крайней мере на два уровня в 2008–2009 годах, составила 36 %. В 2009–2010 годах она выросла до 84 %. Показатель по математике увеличился с 35 до 75 %». В Северной Ирландии дети отказались от присоединения к лоялистским или военизированным группам, предпочтя занятия музыкой: последствия этих программ выходят далеко за рамки музыки и даже за пределы улучшения общей успеваемости [120] Ibid. .

Подобные статистические данные кладут конец сомнениям в полезности обучения музыке и убедительно доказывают важность искусств в школьной программе.

Не все творческие программы сосредотачиваются исключительно на школьниках. Программа под названием The Creators Project финансируется Intel, производителем компьютерных чипов, и журналом и медиакомпанией Vice. Intel предоставляет финансирование, а Vice решает, кто его получит. Их поддержка иногда направляется признанным художникам и музыкантам, чтобы помочь им проявить или реализовать проект, который в противном случае остался бы за пределами их финансовых и технических возможностей. Недавно я видел театральные пьесы Бьорк и Карен О, которые финансировались проектом Creators. Vice и Intel также ищут новых и неизвестных художников, их карманы довольно глубоки и их поддержка широка (они поддерживают проекты в Китае, Буэнос-Айресе, Лионе и даже мероприятия, связанные с Большим адронным коллайдером). Важно отметить, что они спонсируют художников и музыкантов, которые работают на периферии популярной культуры. Поэтому, хотя я уже задавался раньше вопросом, почему Кремниевая долина не поддерживает искусство, вот вам большое исключение, причем они финансируют не симфонические залы или музеи, а живые шоу на складах и других странных площадках.

Я ничего не имею против музыки, исполняемой в оперных театрах, или искусства, которое выставляется в последние пару десятилетий в новых эффектных музеях. На самом деле мне много что нравится. Богатейшие люди, конечно же, имеют право строить свои изысканные святилища: это их деньги в конце концов, к тому же иногда они приглашают на свои вечеринки и нас. Но что, если эти места и то, что стоит за ними, а также их непомерные бюджеты – все это симптомы искаженных приоритетов и это нам еще аукнется в будущем?

Я считаю, что будущие поколения будут смотреть на наши нынешние бюджеты, выделяемые на искусство, с недоумением, и я знаю, что многие разделяют мое мнение. Сокращение государственного и федерального бюджетов на обучение музыке, танцам, театру и изобразительному искусству с первого по двенадцатый класс в школах окажет глубокое влияние на финансовое и творческое будущее Соединенных Штатов и других стран, которые следуют нашему примеру. В Калифорнии число студентов, получающих музыкальное образование, сократилось наполовину в промежуток между 1999 и 2004 годами. Участие в музыкальных классах, многих из которых теперь и вовсе не стало, сократилось на 85 %. Похожая судьба постигла и другие виды искусства, а также гуманитарные науки.

Исследование, проведенное Curb Center в Университете Вандербильта (Майк Керб, помимо прочего, автор песен и продюсер, который расторг контракт Фрэнка Заппы и The Velvets с лейблом MGM из-за пропаганды наркотиков!), показало, что у студентов гуманитарных специальностей развиваются более творческие навыки решения проблем, чем у студентов практически любого другого направления. Принятие риска, работа с неясностями, обнаружение закономерностей и использование аналогий и метафор – эти навыки имеют практическое значение не только для художников и музыкантов. Например, 80 % студентов факультета искусств Вандербильта говорят, что творческое выражение является неотъемлемой частью их обучения, на биологических специальностях – 3 %, среди инженеров и бизнес-специальностей – около 13 %. Творческое решение проблем не преподается в других дисциплинах, но это необходимый навык выживания [121] “Let’s Get Serious About Cultivating Creativity,” by Steven J. Tepper & Georde D. Kuh, The Chronicle of Higher Education, September 4, 2011. chronicle.com/article/Lets-Get-Serious-About/128843 . . Если кто-то, как и я, верит, что творческому подходу к решению проблем можно научиться и что он может применяться во всех дисциплинах, то этот человек согласится со мной и в том, что мы сильно осложняем жизнь нашим детям, сокращая бюджеты на занятия по искусству и гуманитарными науками. У этих детей нет ни единого шанса конкурировать в том мире, в котором они растут.

В книге «Музыкофилия» (Musicophilia) Оливер Сакс описал интересный эксперимент, проведенный японскими учеными:

[Они] зафиксировали поразительные изменения в левом полушарии детей, у которых был только один год обучения игре на скрипке, по сравнению с теми детьми, кто не проходил обучения… последствия всего этого для раннего образования [в искусстве] ясны. Хотя толика изучения Моцарта не поможет ребенку лучше разбираться в математике, вне всяких сомнений, регулярное воздействие музыки и особенно активное участие в музыке могут стимулировать развитие многих различных областей мозга – областей, которые должны работать сообща при прослушивании и исполнении музыки. Для подавляющего большинства учеников музыка может быть так же важна в учебном плане, как чтение или письмо [122] Musicophilia: Tales of Music and the Brain , by Oliver Sacks, Knopf, 2007, p. 102. .

Роджер Грэф, писавший об эффективности художественных программ в тюрьмах Великобритании, считает, что насилие, как и искусство, на самом деле является формой самовыражения. Поэтому, говорит он, тюрьмы являются идеальными аренами для творчества и самовыражения. Искусство может послужить отдушиной для яростных эмоций, и тогда заключенные перестанут причинять вред другим, а их собственная жизнь станет лучше. Творчество, пишет Грэф, «способно разорвать порочный круг насилия и страха» [123] What Good Are the Arts? , by John Carey, Faber & Faber, 2005. .

Он утверждает, что средство от насилия – самостоятельная деятельность, которая преодолевает в человеке чувство бессилия. Исторически религия успешно справлялась с этой задачей, и рост фундаментализма можно рассматривать как реакцию на растущее чувство отчуждения и неразумности во всем мире. Создание музыки тоже противоядие от этих чувств, и культурные и музыкальные центры в бразильских фавелах тому пример. Как и в Бразилии, в британских тюрьмах качество художественных произведений не имеет значения. И, в отличие от религии, никто никогда не воевал из-за музыки.