Ольга Скороходова - Эпоха великих потрясений. Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны

Падение цен на нефть в 1985–1986 годах было рубежным не только для СССР, оно подвело черту под целым периодом в мировой экономике и истории нефтяного рынка, которому в основном посвящена эта книга. Современникам, относившимся к нефти как к особому товару, было сложно поверить в происходящее, ведь еще недавно господствовало мнение, что цены на нефть могут двигаться в единственном направлении – вверх.

С тех пор нефтяной рынок, а вместе с ним ОПЕК и другие производители «черного золота» прошли через несколько циклов взлетов и падений. Помимо временного скачка цен до 40 с лишним долларов вокруг событий в Персидском заливе (1990–1991 г.), на протяжении 90-х годов цена за баррель не превышала 25 долларов.

Экономический кризис 1998 года, с одной стороны, обернулся краткосрочным падением цен ниже уровня 10 долларов. С другой стороны, он открыл оптимистическое десятилетие высоких и сверхвысоких цен на нефть, характеризовавшееся не только высокими показателями развитых экономик, но и двузначными цифрами роста экономики Китая, стимулировавшего спрос и цены на жидкое топливо и остальные сырьевые товары.

Помимо фактора Китая, одной из причин устойчивого повышения цен с середины 2000-х годов стало распространение на нефтяную торговлю деривативных механизмов, когда нефть все чаще стала использоваться как класс финансовых активов, а заключаемые сделки все реже имели целью реальную поставку нефти [701]. Достигнув в июле 2008 года рекордных 147 долларов, к февралю 2009 года цены упали до 35 долларов и затем вновь вплоть до 2014 года стабилизировалась на уровне около 100 долларов за баррель.

Десятилетие высоких и сверхвысоких цен принесло не только рост нефтегазовых поступлений в бюджеты стран-производителей. Оно также запустило перестройку энергетической системы, сопоставимую с революцией конца 70-х – начала 80-х годов, которая продолжается до сих пор. Развитие технологий нефте- и газодобычи из нетрадиционных ресурсов создало условия для выхода на рынок большого количества новых, независимых производителей, прежде всего из США и Канады. Деятельность этих игроков при иных ценовых раскладах была бы экономически нецелесообразна ввиду высокого базового уровня издержек их производства. Высокие цены на нефть также создали стимулы для ускоренного развития возобновляемых источников энергии (ВИЭ), которые сегодня вытесняют углеводороды из таких сфер как, например, электрогенерация. Так, в 2018 году ВИЭ отвечали за 24,5 % всего электричества, произведенного в мире [702]. В первом квартале 2020 года Германия смогла произвести более половины всего электричества из «зеленых источников».

Очередной период низких цен на энергоносители, начавшийся во второй половине 2014 года, когда цена упала со 100 до 50 долларов к февралю 2015 г., по большому счету, продолжается и сегодня. В 2020 году на фоне экономической рецессии и заполненности хранилищ впервые в истории цена нефти по контрактам с обязательной физической поставкой достигла отрицательных значений.

Иными словами, явившись одной из первых манифестаций глобальных вызовов в далекие 1970-е годы, энергетическая проблема останется ключевым вопросом мировой экономики и дипломатии в обозримом будущем. И если в предыдущие десятилетия она главный образом сводилась к вопросу о нефти, то сейчас все выглядит сложнее. Сегодня вопрос об энергетике – это вопрос экологический, вопрос климатический и вопрос экономический.

Цели устойчивого развития, принятые странами – членами ООН в 2015 году в качестве официального ориентира социально-экономического развития до 2030 года, ставят перед мировым сообществом задачу обеспечения всеобщего доступа к недорогим, надежным, устойчивым и современным источникам энергии (Цель 7). Ликвидация бедности, поддержание биоразнообразия планеты и повышение качества жизни миллиардов людей в развивающихся странах будет напрямую зависеть от доступа к энергии. Для достижения этих целей человечеству придется разрешить немало дилемм. Так, промышленно развитые страны выступают за более серьезное регулирование уровня выбросов в атмосферу в экологических целях, что означает использование более чистых, но менее предпочтительных с точки зрения стоимости источников энергии. В то же время развивающиеся страны приоритезируют задачи экономического развития и наращивания индустриального потенциала, достижение которых невозможно без создания крупных производств и наращивания энергопотребления, в том числе за счет менее чистых, но более дешевых углеводородных источников. Найти баланс между этими противоречивыми повестками – одна из важнейших задач политических лидеров современности.

Эти обстоятельства по-новому ставят вопрос о роли ОПЕК в определении энергетических судеб мира. Перейдя в новый формат работы в рамках ОПЕК+, формально согласившись координировать работу с широким кругом стран – производителей углеводородов, организация признала глубинные изменения, произошедшие на нефтяном рынке. Однако процессы дальнейшего увеличения числа игроков на этом рынке продолжаются. В обозримом будущем мир вряд ли сможет отказаться от нефти, но какова будет миссия ОПЕК в условиях высокой конкуренции и потенциального снижения спроса на основной товар организации – по экологическим соображениям или ввиду дальнейшей перестройки мировой энергетики? Ответ на этот вопрос не столь очевиден. Возможно, миссия организации будет состоять в том, чтобы обеспечивать справедливое распределение возможностей по добыче между ее членами в условиях снижающегося спроса.

Еще один важный момент: в обозримой перспективе ОПЕК останется синонимом Большого Ближнего Востока, поскольку именно здесь сосредоточены огромные запасы углеводородов. Как и в прежние десятилетия, рынок углеводородов будет реагировать на перепады политических температур в этом неспокойном регионе, где, помимо сверхдержав, все большее значение приобретают цели и задачи отдельных стран и их политического руководства, и эта новая парадигма регионализма создает больше вариативности и больше рисков нестабильности. В добавление к этому, руководства стран ОПЕК находятся под серьезным давлением масштабных социальных обязательств перед собственным населением – в богатых странах Ближнего Востока как нигде высока стоимость социального контракта между населением и властью. В этих условиях нетривиальной задачей является балансирование между обеспечением доходности бюджета за счет высоких цен на нефть для выполнения социальных обязательств и сохранением контроля над мировым рынком, что требует низких цен для недопущения конкурентов с более высокими издержками производства.