Билл Гейтс - Билл Гейтс рекомендует. 10 книг о важном в одной

«Мы свободны следовать своим желаниям или подавлять их — однако мы не свободны пожелать того, а не этого», — считает Харари.

Признание «я» и «свободы воли» фикцией вернет нам свободу. Человек должен понять, что он — вовсе не «связная история», не «аватар».

Люди проводят половину жизни в соцсетях, конструируя свое «я». Другие люди видят в этом подмену реальной жизни, не замечая, что и в реальной жизни они опираются на иллюзии.

Либерализм отказался от великого нарратива религии и государства, но человек, нуждающийся в смысле, стал выстраивать такой же нарратив из собственного опыта.

Сейчас нам остается принять:

• неизбежность перемен;

• отсутствие связного сюжета собственной жизни;

• отсутствие абсолютных категорий свободы и смысла.

Но что же реально, если даже мое «я» не вполне реально и не вполне мое? Мы можем познавать человеческое сознание с помощью науки; свое собственное сознание — методом прямого наблюдения (медитации), и чужое сознание, приняв реальность переживания, чем бы оно ни было вызвано.

Связь с реальностью, проверка реальностью все же существуют, даже если все остальное — алгоритмы, биохимические реакции, великие нарративы.

Реально страдание другого человека и мое сострадание. Только на этом основано и только в этом неизменно достоинство человека. Сострадание — основа и суть природы человека.

Последняя глава этой небольшой книги, где автор настоятельно рекомендует освоенную им еще в юности практику медитации, может смутить читателя, приверженного другим религиозным традициям, и тем более читателя нерелигиозного: не странно ли в книге, разоблачающей все мифы и иллюзии, в книге сугубо рациональной, наткнуться под конец на разговор о медитации? И что делать тем, кто не готов к такого рода истинам? С чем мы остаемся, когда Харари лишил нас даже иллюзии собственного «я»?

Мы остаемся с реальностью другого человека.Удивительным образом и древние религии, и духовные практики (буддизм, йога, эзотерические учения), и классический либерализм. и лучшие образцы научной фантастики утверждают реальность чужого переживания. Даже если мы — всего лишь подопытные кролики или голограммы в матрице, страдание конкретного человека всегда безусловно реально (в отличие от риторических фигур о «страдающей Отчизне»).

Американская декларация независимости и все последующие декларации правчеловека в той или иной форме утверждают право человека на счастье, на стремление к счастью. Это право было бы пустым звуком, если бы авторы всех этих деклараций не признавали реальности страдания,реальности, которая побуждает что-то менять, реальности, которая напрямую затрагивает достоинство человека.

Так, совершив огромный круг — представив нам почти немыслимое и уже близкое будущее, где человек может утратить и биологический свой облик, и все привычные социальные статусы, и принять, как единственную данность, вечные изменения, — «21 урок для XXI века» приводит нас в ту точку, где некогда начинался древний человек.

Приводит в реальность другого, реальность сострадания. И это же — точка, где зарождается понятие о достоинстве человека. Именно к этому понятию часто апеллируют противники перемен: дескать, человек с искусственными органами, генно-модифицированный, живущий на другой планете, не размножающийся половым способом, превратившийся в алгоритм внутри машины — уже не человек, его уникальное достоинство уничтожено.

А на самом деле достоинство человека уничтожается лишь отказом признать человеческое достоинство другого. И утверждается состраданием.

Эмпатия обладает поразительной способностью расширяться, охватывая все новые существа. Уже один из отцов политического либерализма Иеремия Бентам (1748–1832) отстаивал права животных на том основании, что они обладают способностью страдать. Ныне существуют общества, защищающие и права растений. Если появятся машины и алгоритмы, способные к страданию, сострадание распространится и на них.

Есть надежда, что развитие инфотехнологий и биотехнологий не лишит человека достоинства, но. возможно, достоинство человека распространится и на существа, предметы и даже явления, которые ныне мы не признаем «реальным другим».

1. В XXI веке происходят радикальные перемены,в результате которых ни человеческое общество, ни сам человек никогда уже не будут прежними. Ключевые перемены связаны с развитием информационных технологий и биотехнологий.

2. Ближайшее последствие развития инфо- и биотехнологий — исчезновение многих рабочих мест,необходимость неоднократной переквалификации.

3. Социальная реальность усложняется,возникает угроза для демократии: управление на основании больших данных и с помощью алгоритмов, выделение вечной элиты.

4. Связанные с усложнением реальности, социальными изменениями и разочарованием в демократии страхи проявляются в форме неонационализмаи других попыток вернуться к «традиционному» (зачастую мифическому) прошлому.

5. Национализм, как и другие «-измы», — фикция,необходимая для объединения и сотрудничества, но становящаяся опасной, когда ее принимают за реальность.

6. Главные проблемы человечества связаны с развитием инфо- и биотехнологий, угрозой ядерной войны и парниковым эффектом.

7. Для решения глобальных проблем требуется не дополнительная наднациональная бюрократия, а навык учитывать на локальном уровне также и всемирные последствия.

8. Школа будущего должна давать не знанияи даже не умение их добывать, а умение постоянно отстраивать цельную картину и быть готовым к постоянным переменам.

9. Новый человек обретет долголетие, но будет постоянно менять не только профессию и место жительства, но и круг друзей.И гендер, и многие ценности сделаются текучими.

10. Единственной реальностью в потоке перемен останется непреложность страдания и сострадания.Достоинство человека проистекает из сострадания.

Название книги Ювала Харари — Homo Deus («Человек Божественный») — говорит само за себя. В ней Харари, выпускник Оксфорда и профессор истории Иудейского университета в Иерусалиме, остроумно и увлекательно исследует достижения человеческой цивилизации и объясняет читателю, как в течение ближайшего столетия может произойти трансформация человека разумного в человека «божественного».