Нил Блэндфорд - Величайшие в мире злодеи

Поначалу Лучано был наставником для Лански. Позднее они стали партнерами и контролировали некоторые нью-йоркские банды — преимущественно итальянские и ирландские, специализировавшиеся на грабежах домов, магазинов и складов.

Однако существовала одна область, в которой Лучано был спецом, но которую не выносил Лански — проституция. Еще будучи подростком, он безнадежно влюбился в юную проститутку и как-то ночью нашел ее на аллее с перерезанным горлом. Преступление скорее всего было делом рук ее сутенера. С тех пор еврей Лански питал отвращение к торговле телом.

В период с 1918 по 1932 год Лански арестовывали семь раз по самым разнообразным поводам — от недостойного поведения до убийства, — но всякий раз он выходил на свободу за отсутствием доказательств.

Лучано был более удачлив и успешно избегал сетей полиции. Вместе с Лански они стали членами банды Маленького Ауги Джэкоба Орджена, который сделал себе состояние на рэкете профсоюзов. Если Лански совершал преступления, не отличавшиеся особой жестокостью, то Лучано сделался одним из наиболее знаменитых бандитов Нью-Йорка, вселявших ужас в сердца его обитателей, чьим любимым оружием стал ледоруб. Вотчиной Лучано была целая сеть публичных домов Манхэттена, которые к середине двадцатых приносили ему один миллион долларов годового дохода.

В 1920 году случилось событие, превратившее Лучано, Лански и других бандитов в мультимиллионеров… Сухой закон.

Сладкоречивый Лански первый проторил дорожку в новый нелегальный бизнесе для молодого поколения потрясающих пистолетами головорезов и наладил поставку спиртного в Нью-Йорк. Его главным помощником стал Альфонсо Аль Капоне, человек, беззаветно преданный Лански и Лучано.

В 1927 году к Лучано и Лански присоединился третий безжалостный убийца и будущий король преступного мира Вито Дженовезе. Он родился в 1897 году в Неаполе. Прибыв в Нью-Йорк шее-тнадцати лет от роду, он стал соседом и другом Лучано. Так же, как и он, Дженовезе начинал с мелких проступков и прежде, чем попасть в банду Джэкоба Орджена, арестовывался только однажды за хранение револьвера.

Несмотря на репутацию Лански, Лучано и Дженовезе, банда трех все же не была самой могущественной в Нью-Йорке. Этот титул оспаривали двое матерых главарей мафии Сальваторе Маранцано и Джузеппе Массериа. В междоусобных разборках этих злейших врагов только за один год погибало до шестидесяти «солдат».

Оба босса пытались перетянуть Лучано, Лански и Дженовезе на свою сторону, вероятно из страха перед их растущей властью, но все трое неизменно отказывались от любых предложений. Тогда Маранцано заманил Лучано в пустой гараж, где их поджидали двенадцать мужчин в масках. Маранцано приказал им подвесить Лучано к балке перекрытия и бить до потери сознания. Когда Лучано пришел в себя, пытка возобновилась. В конце концов Маранцано полоснул его ножом по лицу.

Неудивительно, что, вися под потолком гаража, Лучано признался своему мучителю, что передумал и счастлив был бы присоединиться к банде Маранцано. Босс предложил ему пост номер два, если он уберет с дороги соперника, Массериа.

Лучано пригласил Массериа на ужин, дав ему понять, что серьезно подумывает о консолидации с ним. Они подписали сделку и подняли тост друг за друга за столом ресторана Скарпато в Кони-Айленд. Затем Лучано удалился в туалет, и в его отсутствие в зал ворвались четверо вооруженных людей. Массериа, должно быть, догадался об уготованной ему судьбе, когда увидел вновь прибывших. Это были Вито Дженовезе, Багзи Сигель и двое людей Лански, Альберто Анастазия и Джо Адонис. Массериа попытался бежать, но пулеметная очередь скосила его.

Теперь только Маранцано стоял между бандой Лански и верхушкой американского преступного мира.

Шестидесятитрехлетний Маранцано стал первым мафиозным Капо ди Тутти Капи. После смерти Массериа этот элегантно одетый сицилиец, собиравшийся некогда стать священником, созвал на совет представителей всех семей Нью-Йорка. Приглашенные собрались в зале, украшенном распятиями и другими религиозными символами, и Маранцано предложил им скрепить подписями их союз, который он окрестил Коза Ностра, а себя провозгласил его Крестным отцом. Лански со своими союзниками предпочел действовать по своему плану, и в сентябре 1931 года он помог Лучано свести старые счеты с Маранцано.

В одно прекрасное утро в агентство по недвижимости на Парк-авеню, принадлежавшее Маранцано, заявились четверо «представителей налоговой службы». Они назвались инспекторами Государственного департамента по сбору налогов и попросили посмотреть учетные книги, а затем поговорить с боссом. Таким образом под видом инспекторов в личный кабинет Маранцано проникли Багзи Сигель, Альберто Анастазия, Ред Левайн и Три Пальца Томас Лакчезе. Все четверо вытащили ножи.

Всего лишь пять месяцев спустя после провозглашения себя Крестным отцом Маранцано погиб, получив много ножевых ранений. Напоследок бандиты пустили ему пулю в голову для верности. В последовавшие несколько дней было убито еще сорок человек из банды Маранцано.

Так Лански, Лучано и Дженовезе прочно утвердились в качестве главарей мафии. Дни старомодных мафиози, стрелявших во всех без разбора и насмешливо именовавшихся «Усатыми Питами», подходили к концу. Их место занимали банковские и корпорационные работники, за плечами которых, тем не менее, по-прежнему стояли наемные убийцы. Одно направление трансформированной организации получило название Национальный преступный синдикат, а другое — Индустрия Смерти.

Альберто Анастазия, участвовавший в убийствах и Джузеппе Массериа и Сальваторе Маранцано, принимал активное участие в формировании наемных боевых отрядов. Известный в Нью-Йорке как «Господин главный палач», он четверть века совершал заказные убийства, став главой одного из пяти мафиозных кланов — семьи Мангано.

В конце концов всевозрастающая влиятельность Анастазии стала представлять слишком большую опасность для его основных соперников, среди которых был и Дженовезе. Однажды утром в 1957 году его наемники последовали за Анастазией в парикмахерскую. Когда теплое полотенце закрыло Анастазии лицо, он не смог разглядеть двух вооруженных мужчин, возникших за спиной парикмахера. В следующее мгновение они хладнокровно разнесли голову главаря мафии.

Эту сцену, пожалуй, не одобрил бы Мейер Лански. Он более чем кто-либо другой заботился о том, чтобы собрать воедино разрозненные, «феодальные» мафиозные кланы. Не желая отказываться от своих автономий, они, тем не менее, сумели договориться по основным пунктам и выработать общий для всех кодекс поведения. Все семьи сошлись на том, что для успеха общего дела важнее всего привлекать к себе как можно меньше внимания. Дни шумных и кровавых уличных разборок ушли в прошлое.