Ирвин Ялом - Групповая психотерапия: Теория и практика

Франк (9) описал еще один похожий случай реакции двойного отзеркаливания:

«… В одной группе долгое время враждовали два еврея, один из которых выставлял напоказ свою принадлежность к еврейской нации, а другой пытался скрыть это. Каждый из них в конце концов осознал, что борется в лице другого с той позицией, которую подавляет в себе самом. Воинствующий еврей наконец понял, что его расстраивало то, что быть евреем часто очень неудобно, а мужчина, пытавшийся скрыть свое происхождение, убедился в том, что тайно лелеял известную гордость по этому поводу».

В группе, в которую входили психиатры, живущие и работающие в одной из лечебниц, один из участников, Пат, мучался над решением вопроса о переходе в другую, более традиционно ориентированную клинику. Группа, где лидером был другой ее участник, Луи, относилась к этому трудному положению без всякого сочувствия. Их возмущало, что Пат тратит на это время группы, они осуждали его слабость и нерешительность, настаивали на том, что «он должен либо повеситься, либо выбираться из этой ямы». Когда терапевт направил группу на исследование причин их злости по отношению к Пату, динамика их отношений стала очевидной (некоторые из них я собираюсь обсудить в главе 15). Одна из наиболее весомых причин была открыта Луи, который рассказал о своей собственной парализующей нерешительности. За год до этого он находился в ситуации принятия такого же решения, что и Пат, и, неспособный решиться на активные действия, разрешил дилемму тем, что проявил пассивность и решил не принимать никакого решения вообще, забыть о существовании этой проблемы. Поведение Пата воскресило в памяти Луи эту мучительную проблему, и его негодование вызвало не только то, что Пат потревожил его спокойствие, но и то, что Пат проявил больше честности и мужества в борьбе с этой проблемой, чем он сам в свое время.

Проективная идентификация — это механизм, тесно связанный с реакцией зеркального отражения. Это бессознательный процесс, который заключается в переносе своих собственных (но отвергаемых) качеств на другого человека, по отношению к которому впоследствии возникает необычайная привязанность или антипатия. Проективная идентификация обычно более автономна, чем отражение: вовсе не обязательно, чтобы человек был точным олицетворением переносимых на него качеств. Но это различие условно. Сосуд, в который вы переносите качества, должен быть просто подходящим вместилищем. Блестящий пример проективной идентификации появляется на страницах рассказа Достоевского «Двойник», в котором главный герой встречается с человеком, который является его точной копией не только внешне, но и воплощает в себе все смутно сознаваемые, вызывающие у него ненависть, качества. С потрясающей достоверностью в рассказе изображены необычайная симпатия, и ужас, и ненависть, возникающие между главным героем и его двойником.

Соперничество также может стать одной из причин конфликта, так как пациенты в группе соперничают между собой. Они могут оспаривать право на большую долю внимания терапевта, претендовать на какую-то особую роль в группе: самого сильного, самого уважаемого, самого чуткого, самого взволнованного или самого бедствующего пациента.

На пятидесятом собрании в группу пришла новая пациентка, Джинни. Во многом она была похожа на Дугласа, пациента из исходного состава. Они оба были художниками, с мистическими взглядами на жизнь, часто погруженными в фантазии и оба слишком хорошо знакомые с содержимым своего бессознательного. Однако между ними возникла не взаимная симпатия, а взаимная неприязнь. Джинни сразу же начала играть свою обычную роль в общении с людьми: в группе она вела себя как нечто потустороннее, иррациональное и дезорганизованное. Дуглас, поняв, что его роль самого изможденного и дезорганизованного члена группы была узурпирована, начал реагировать на нее с меньшей терпимостью и пониманием, чем на любого другого «нормального» члена группы. Только после активной интерпретации ролевого конфликта и принятия Дугласом новой роли («самого продвинутого члена группы») было достигнуто согласие между этими двумя пациентами.

Время от времени конфликты возникают на основе различия взглядов, вследствии различного жизненного опыта. Представители различных поколений могут спорить по поводу проблемы наркотиков или новых сексуальных принципов. Либералы и консерваторы могут устроить горячую дискуссию на тему гражданских прав или политических проблем.

По мере развития группы у ее членов могут вызывать все усиливающиеся нетерпение и злость те пациенты, которые еще не смогли усвоить нормы поведения в группе. Например, если пациент продолжает прятаться за маской, группа может терпеливо уговаривать его, переубеждать его и в конце концов раздраженно требовать быть честным с самим собой и с остальными членами группы.

Очевидно, что некоторые пациенты вследствие особенностей структуры своего характера неизбежно будут вовлечены в конфликт или сами развяжут его в любой группе, членами которой они являются. Рассмотрим параноидальную личность. Он пребывает в уверенности, что его окружение опасно для него. Он бесконечно подозрителен и бдителен. Он исследует весь свой опыт с чрезвычайной тщательностью, так как во всем он ищет улики. Он упускает из вида лежащую на поверхности информацию в поиске скрытых сигналов опасности. Он всегда собран, готов к немедленному реагированию в экстремальной ситуации. Он никогда не расслабляется и никогда не позволяет себе быть непринужденным, причем с подозрительностью встречает такое поведение у других. Несомненно, эти особенности не будут внушать остальным членам группы любви к параноидальному пациенту. Рано или поздно они не смогут сдерживать свою злость, и чем более тяжелым и косным будет характер человека, тем более острым будет конфликт.

В десятой главе обсуждается еще один источник враждебности в группе: растущее чувство досады и разочарования в терапевте из-за крушения нереалистических ожиданий, предъявляемых пациентами. Если члены группы не могут вступить в открытую конфронтацию с терапевтом, они могут выбрать «козла отпущения», что будет только способствовать повышению уровня конфликтности в группе.

Не важно, что послужило причиной разлада. Что бы это ни было, за его появлением неизбежно возникают последствия. Враждующие обретают уверенность в том, что они правы, а все остальные нет, что они хорошие, а все остальные — плохие. Более того, хотя это еще не осознается, эту уверенность с равной убежденностью каждый в своей правоте разделяют оба противоборствующих лагеря. Если появляются подобные противоположные мнения, мы получаем весь набор ингредиентов, нужный для возникновения глубокого и продолжительного напряжения.