Эрик Дрекслер - Безграничное будущее: нанотехнологическая революция

Если это означает, что «этих новых технологий следует избегать», то мы спрашиваем: «как, с какими рисками и с какими последствиями»? В главах 12 и 13 сообщается, что безопаснее ехать на звере, чем висеть на его хвосте, пока другие толпятся в безопасности.

Если это означает: «не думай об этом и не описывай это», тогда мы отвечаем: «как еще мы можем разобраться с новыми технологиями и принимать решения»?

Возросшие человеческие способности обычно использовались для нанесения ущерба окружающей среде и ведения войны. Даже грубые технологии двадцатого века привели нас на край пропасти. Вполне естественно чувствовать себя озабоченным (или напуганным) перспективой, которая обещает (или угрожает) расширить человеческие способности за пределы большинства прошлых мечтаний (или кошмаров). Лучше испытывать все эти чувства (и хорошие, и плохие), объединять и умерять эти чувства, а также выбрать такой план действий, при котором плохие результаты менее вероятны. Мы убеждены, что лучше всего сосредоточиться на потенциальном благе, предупреждая о потенциальном зле.

Если это говорят люди со слабым здоровьем, их можно оправдать. Мнение остальных вполне может оказаться ошибочным. Было бы излишне оптимистично думать, что возможные выгоды не за горами, разумнее предположить, что их придется долго ждать. С другой стороны, было бы наивно утверждать, что проблемы с новыми технологиями возникнут когда-нибудь потом. Пожалуй, благоразумнее считать, что они проявятся совсем скоро. Какими бы хорошими или плохими ни были постпрорывные возможности, неопределенность предстоящего перехода будет представлять реальную опасность. Поэтому мы приглашаем читателей подумать о том, «что если»? Что принесут нам новые технологии? Было бы неблагоразумно слушать убаюкивающий звук обещания «не при нашей жизни».

«Даже сегодня общественное признание грядущего освоения человеком космоса идет медленно. Это считается событием, которое могут увидеть наши дети, но, конечно, не мы с вами».

Так написали Э. Бергауст и В. Беллер в предисловии к своей книге «Satellite!», изданной в июле 1957 года.

И что…

Спутник вращается вокруг Земли, октябрь 1957 года.

Следы на Луне, июль 1969 года.

Нам далеко до создания нанотехнологий, основанных на молекулярном производстве, нас отделяет от них много лет. Может даже показаться, что такие огромные, медлительные гиганты, как мы, никогда не смогут создать такие маленькие, быстрые машины. В следующих главах будет описано, как достижения науки и техники приближают нас к созданию новых технологий. Мы постараемся представить дорогу, по которой нам нужно пройти, оценить ее протяженность и то, как быстро мы движемся. Мы уже на удивление близки к разработке начальной технологии молекулярного производства и с каждой неделей становимся все ближе. Во-первых, грубая технология позволит построить молекулярные машины, которые могут быть использованы для создания лучших молекулярных машин. Мы поднимаемся по лестнице возможностей, которая ведет к производству молекулярных ассемблеров общего назначения, таких же хороших или даже лучше, чем те, которые описаны здесь.

Наши возможности будут огромны. Но если мы не подготовимся, опасность тоже будет огромной. Изменения будут кардинальными независимо от того, готовы мы к ним или нет, но если не готовиться, они окажутся разрушительными, уничтожат привычную промышленность, перевернут военные стратегии и изменят наш образ жизни.

О нанотехнологиях обычно спрашивают: «Когда они заработают»? Ответ прост: никто не знает. Как поведут себя молекулярные машины — рассчитать можно, а вот сколько времени уйдет на их разработку — это отдельный вопрос. Законы природы не позволяют составлять расписание для технологических революций, о сроках их наступления можно только догадываться. В этой главе мы рассмотрим различные пути развития нанотехнологий, выслушаем мнение некоторых основоположников и опишем уже достигнутый прогресс. Это не ответит на наш основной вопрос, но позволит высказать некоторые предположения.

Существует несколько принципиально отличающихся способов разработки молекулярной нанотехнологий. Каждый из них, в свою очередь, предполагает несколько альтернативных способов реализации. Интерес исследователей понятен: «Как мы сможем достичь максимально быстрого прогресса»? Чтобы понять ответы, к которым они могут прийти, нам нужно задать тот же вопрос здесь, сосредоточившись на том, с каким позиций мы начинаем (на данный момент) и как делаем свою работу. Мы пересказываем некоторые ответы исследователей своими словами.

Начнем с вопроса: «Когда это будет достигнуто»? Ответ на него не может быть получен с помощью расчетов. Однако ответ кажется довольно ясным. На протяжении всей истории люди работали над тем, чтобы добиться лучшего контроля над веществом, вытались заставить атомы делать то, что мы хотим. Это началось, как только люди узнали, что атомы существуют, и с тех пор это желание только усилилось. Хотя различные отрасли промышленности используют разные методы, материалы и инструменты, основная цель была всегда одна и та же. Люди стремятся сделать вещи лучше и сделать их более долговечными, а это означает лучший контроль над структурой вещества. С этой точки зрения нанотехнологии — это всего лишь следующий, естественный шаг в развитии производства, которое совершенствуется на протяжении тысячелетий.

Рассмотрим компакт-диски, которые теперь заменяют привычные стереозаписи: как старые, так и новые технологии штампуют образцы из пластика, но для компакт-дисков выпуклости на поверхности штамповки составляют всего около 130 на 600 нанометров по сравнению с ширины канавки в 100 000 нанометров или около того для записи старого стиля. Или посмотрите на персональный компьютер. Джон Фостер, физик из Исследовательского центра IBM в Альмадене, рассказывает о жестком диске: «Внутри этой коробки есть куча жужжащих дисков, и каждый из них имеет металлический слой, где хранится информация. Поверх металлического слоя нанесен монослой, который является смазкой между диском и головкой, которая перемещается над ним. Его толщина не может быть пятнадцать ангстремов [2] 15 ангстремов = 1,5 нанометра. , не может быть и три ангстрема. Чтобы устройство работало, толщина монослоя должна быть десять плюс-минус несколько ангстремов. То есть, мы уже имеем дело с технологией, работающей в нанометровом режиме. Мы достигли этого уровня, каждый день пользуемся новой технологией и каждый день зарабатываем с ее помощью».