Эрик Дрекслер - Безграничное будущее: нанотехнологическая революция

Классический случай — Австралия. Достаточно долго континент был изолирован, благодаря этому на нем появились уникальные виды живых существ, совершенно незнакомые в других местах: кенгуру, коалы, утконосы. Но прибыли люди, которые привезли с собой новые виды. Тот, кто завел первых кроликов, не мог предположить, что их воздействие на экосистему окажется столь разрушительным. Вскоре кролики, не контролируемые естественными конкурентами или хищниками, наводнили континент, уничтожая посевы и пастбища. К ним присоединились захватчики из растительного царства: опунция и другие.

Американские континенты также пострадали от вторжений: перекати-поле, проклятие скотоводов и фермеров, является относительно недавним ввозом из Центральной Азии. С 1956 года африканские пчелы распространяются из Бразилии и двигаются на север, но в Америке их вытесняют европейские пчелы. В Африку, в свою очередь, вторгается американская муха-червяк, насекомое с личинками, которые проникают в раны животного, включая пупочную рану новорожденного, и поедают их заживо. История продолжается и продолжается.

Иногда люди с некоторой долей успеха пытаются бороться с огнем с помощью огня: они завозят естественных врагов чужеродных видов или заражают их болезнетворными бактериями, чтобы удержать их рост в разумных пределах. Проблема Австралии с опунцией была решена с помощью насекомого из Аргентины; кролики были побеждены — с неоднозначными результатами — с помощью вирусной болезни, называемой миксоматозом: «оспой кроликов».

Во многих частях мира местные виды были уничтожены крысами, свиньями и другими привезенными видами, а другие находятся под угрозой исчезновения и борются за свою жизнь. Биологический контроль — борьба с огнем с помощью огня — имеет свои преимущества: используются маленькие организмы, действуют они избирательно и стоят недорого. Эти преимущества будут в конечном итоге достигнуты и с помощью устройств, созданных с использованием молекулярного производства, которые позволят устранить проблемы с завезенными видами и не потребуют привлечения еще более неконтролируемых, размножающихся и распространяющихся видов. Алан Лисс говорил об использовании нанотехнологических устройств для восстановления экосистем на химическом уровне. Подобная идея может быть применена и на биологическом уровне.

Задача — и она очень сложная — заключалась бы в разработке устройств размером с насекомое или даже с микроб, которые могли бы действовать выборочно, были бы мобильными механическими мухобойками или искоренителями сорняков. Они должны делать то, что делают биологические средства борьбы, но не могли бы размножаться и распространяться. Давайте назовем устройства такого рода «защитниками экосистем». Они могли бы бороться с агрессивными чужеродными видами, спасая местные виды от вымирания.

Человеку или обычному организму защитник экосистемы может показаться просто еще одним из множества миллиардов различных видов насекомых и микробов, обитающих в экосистеме — мелочью, занимающейся собственными делами, и не собирающейся кусаться. Их можно было бы обнаружить, но только если взять пробы грязи и рассматривать их в микроскоп. Защитников экологии будет не очень много. У них была бы только одна цель: приступить к работе, когда они натолкнутся на чужеродный организм, отмеченный в списке «здесь не приветствуется», а затем либо устранить его, либо обеспечить, по крайней мере, невозможность его размножения.

Природные организмы часто очень разборчивы к тому, какие виды они атакуют. Защитники экосистемы могут точно так же выбирать, к какому виду приближаться, и затем, перед атакой, могут провести анализ ДНК, чтобы быть уверенным в выборе цели. Было бы проще (особенно в начале, пока мы еще учимся) ограничивать каждый вид защитника мониторингом только одного чужеродного вида.

Устройство защитника экосистемы конкретного типа будет изготовлено стандартно и точно с помощью специальной установки для молекулярного производства. Каждое из них будет действовать определенное время, а затем выйдет из строя. Каждое может быть испытано в террариуме, затем в теплице, а затем в пробной экосистеме на открытом воздухе, контролируя их поведение на каждом этапе, пока не появится уверенность в том, что можно переходить к большим масштабам. «Большие масштабы» могут быть весьма ограниченными, если они не предназначены для далеких путешествий. Встроенное устаревание ограничивает как длительность работы каждого устройства, так и дальность его перемещения: контроль над структурой вещества включает в себя работу наномашин только там, где они нужны.

Сельскохозяйственная отрасль сегодня производит и использует многие тысячи тонн ядовитых химикатов для опрыскивания почвы, обычно для того, чтобы уничтожить один или несколько видов насекомых. Защитники экосистемы могут также использоваться для защиты сельскохозяйственных монокультур, поле за полем, с гораздо меньшим ущербом для окружающей среды. Они также могут быть использованы в особых экосистемах интенсивного тепличного земледелия.

В отличие от химикатов, распыляемых в окружающую среду, деятельность этих защитников экосистем будет строго ограничена по времени, пространству и воздействию. Они не загрязнят грунтовые воды, не отравят пчел и божьих коровок. Чтобы отсеять чужеродные организмы и вернуть экосистему к ее естественному балансу, защитников экосистемы не должно быть очень много — достаточно, чтобы типичный чужеродный организм встречался с ними один раз, перед размножением.

Тем не менее, поскольку защитники экосистем выходят из строя и перестают работать, возникает небольшая проблема с утилизацией твердых отходов. При использовании некоторой продуманной конструкции весь механизм защиты экосистем может быть сделан из достаточно прочных, но биоразлагаемых материалов или (в худшем случае) материалов, не более вредных, чем куски песка и гумуса в почве. Таким образом, их останки будут похожи на раковины диатомовых водорослей, или кусочки лигнина, или на частицы глины или песка.

В крайнем случае, мы могли бы разработать другие мобильные наномашины, которые бы отыскивали, собирали и уничтожали эти останки. Эта стратегия начинает выглядеть как создание параллельной экосистемы мобильных машин, процесс, который можно расширить, чтобы во многих отношениях дополнить естественные процессы очищения природы. Каждый шаг в этом направлении потребует осторожности, но не паранойи: здесь не должно быть никаких токсичных химикатов, новых существ, которые могут бесконтрольно размножаться. Большим достоинством является то, что ошибочные шаги могут быть исправлены. Если мы решим, что нам не нравятся результаты какого-либо конкретного средства защиты экосистем или машины для очистки, мы можем просто прекратить их производство. Мы могли бы даже собрать те, которые уже были изготовлены и выпущены в окружающую среду, поскольку известно их точное число и какой участок земли они контролируют.