Сергей Малозёмов - Еда живая и мертвая. Продукты для стройности, здоровья и долголетия. Коллекция из трех бестселлеров

Конечно, все эти игры в похудение были уделом богатых и знаменитых людей, главным образом в Европе и в основном среди женщин. Весь остальной мир – небогатые европейцы, а также Китай, Африка, Османская и Российская империи, то есть все страны, где для большинства населения голод не был абстрактной угрозой, – продолжал поклоняться «авторитету большого человека». Это воззрение разделяли многие доктора: запасы жира назывались чрезмерными только тогда, когда они препятствовали базовым жизненным функциям, а в остальных случаях они считались чуть ли не признаком здоровья.

В Европе моду на бледность и худобу ввел поэт-романтик Джордж Гордон Байрон, который в молодежной среде того времени считался иконой стиля

А затем произошел интересный перелом. Наука и технологии принялись бурно развиваться, и проблеме липидного обмена ученые стали уделять в своих изысканиях далеко не последнее место. Например, они установили состав жиров (триглицеридов): сначала французский химик Мишель Шеврель в 1811 году нагрел смесь жира с водой в щелочной среде и получил глицерин плюс стеариновую и олеиновую кислоты, а потом его соотечественник Марселен Бертло в 1854 году проделал обратную операцию и из двух упомянутых карбоновых кислот и глицерина синтезировал жир. В конце века случилось еще более грандиозное событие: американский агрохимик и физиолог Уилбур Этуотер разработал способ измерения энергоемкости всех компонентов пищи, и в результате появилась схема подсчета калорийности любых продуктов питания. Он же вместе с физиком Эдвардом Беннеттом Розой разработал респирационный калориметр – прибор, который позволял измерять зависимость между теплоотдачей человека и калорийностью усвоенных им питательных веществ. И как не упомянуть нашего соотечественника Ивана Петровича Павлова, который внес огромный вклад в обнаружение особого центра голода и насыщения в головном мозге среди подкорковых ядер гипоталамуса.

Еще в XIX веке наука заявила о том, что даже небольшое переедание и лишний жир – это плохо! Но обычные люди на этот научный посыл практически никак не реагировали

Все получаемые знания говорили об одном: даже небольшое переедание и лишний жир – это однозначно плохо! Но обычные люди на этот научный посыл практически не реагировали, разве что культ худобы, поселившийся в высших кругах общества после Байрона, получил дополнительное подкрепление, и процент тех, кто отказывался от обильного питания по доброй воле, потихоньку увеличивался. Остальные люди сохраняли себя в форме не от хорошей жизни и на самом деле мечтали растолстеть. Если почитать, например, про голод в Российской империи в результате неурожая 1891 года, то сразу станет понятно, почему простой крестьянин тогда смотрел на пропагандирующих похудение врачей как на умалишенных. Миру за пределами научных лабораторий потребовалось преодолеть половину XX века, пережить две мировых войны и в совершенстве освоить массовое производство еды, чтобы наконец разглядеть в лишнем весе реальную проблему, потому что она коснулась едва ли не всех и приобрела характер настоящей эпидемии, убивающей людей миллионами.

Хочу обратить ваше внимание на одну любопытную коллизию. Мы, человечество, постоянно взрослеем в смысле научных знаний и технологий, и некоторым даже кажется, что это происходит чересчур быстро. Но до недавнего прошлого наше пищевое поведение в глобальном масштабе оставалось очень инфантильным (и во многом оно остается таким до сих пор, чего уж тут скрывать). Повторю за профессором Преображенским из булгаковского «Собачьего сердца»: мы, как дети, тащим в рот всякую гадость, которая кажется нам вкусной, и не задумываемся о последствиях. А поскольку мир уже почти полтысячелетия с возрастающей скоростью движется к унификации и глобализации, то дурная пищевая привычка, возникнув в одном месте, неизбежно охватывает всю планету за исключением труднодоступных и малонаселенных мест.

Впрочем, конкретно с ожирением долгое время ничто не предвещало беды. Первый робкий звоночек прозвучал в 1700-е годы, когда европейцы распробовали сахар, который кораблями везли из-за Атлантики. Скорость и объемы доставки были относительно невелики, а конечная стоимость продукта высока. Из-за этого объедаться сладким до ожирения и болезней могли далеко не все, так что его проникновение в регулярную диету жителей Земли было отложено на две с лишним сотни лет. Тогда же в глазах многих поколений сахар приобрел облик продукта, которого всегда не хватает, к которому нужно стремиться и который следует обязательно иметь дома в достаточных количествах.

В 1910-е годы в высшем свете самых развитых европейских государств белый хлеб начали считать нездоровой едой простолюдинов

Тот же процесс постепенно происходил и с другим, как выяснилось позже, продуктом– убийцей – белым хлебом. Долгое время он был доступен только обеспеченным людям, и о куске белого хлеба мечтали почти так же, как сейчас о шоколадном торте. Одним из первых завоеваний промышленной революции второй половины XIX века стало конвейерное изготовление белого хлеба из пшеничной муки высшего сорта. Вкус его стал лучше, но с диетологической точки зрения хлеб превратился в настоящую углеводную бомбу, постоянное употребление в пищу которой очень быстро сказывалось на жировой ткани в сторону ее обильного разрастания. И уже в 1910-е годы в высшем свете самых развитых европейских государств о белом хлебе стали говорить как о нездоровой еде простолюдинов, стремящихся быстро набить брюхо.

Первая половина XX века оказалась богата на события, которые совсем не способствовали массовому ожирению: то война, то революция, то голод из-за неправильного планирования хозяйства, а то и вовсе тоталитарный режим с культом спортивного тела. В особенно тяжелые времена на всей планете нельзя было найти ни единого признака того, что людям угрожает лишний вес. Но как только во второй половине 1940-х годов мировая обстановка более-менее успокоилась, эти признаки стали появляться, и первой страной, с которой началась мировая эпидемия ожирения, стали Соединенные Штаты Америки.

Я много раз бывал в США и могу засвидетельствовать, что статистика не врет: тучных людей на улицах Нью-Йорка или Лос-Анджелеса куда больше, чем в других частях света. Сегодня лишний вес имеется почти у 70 % взрослого населения США, а ожирение – у 35 %. Но, с другой стороны, именно там раньше других стран стали это явление описывать, изучать и пытаться как-то с ним бороться. К настоящему времени американские специалисты накопили немало интересных знаний, пройдя очень тернистый путь со многими ошибками, перегибами и прочими экстремальными событиями.