Питер Брайан Медавар - Советы молодому ученому [litres]

Итак, возможны эксперименты самых разных видов. То же самое относится к открытиям. Некоторые из них выглядят так, словно лишь признают или отражают конкретное состояние дел в природе; это уроки, вынесенные из непосредственного наблюдения за происходящим; они производят впечатление, если угодно, «раскопок» того, что всегда присутствовало, но раньше не замечалось. Лично я уверен, что настоящие открытия таким вот образом совершать невозможно. Думаю, Пастер и Фонтенель (см. главу 11) согласились бы с тем, что мозг ученого заранее должен настроиться на нужную волну – что, иными словами, все подобные исследования начинаются с осторожных гипотез, то есть с умозрительных ожиданий чего-то от природы, а не с пассивного признания свидетельств, получаемых в чувственном восприятии. Конечно, не исключено, что и охота за информацией поможет некоей «прото-гипотезе» обрести зримую форму. Из писем Дарвина явствует, что, мня себя «истинным бэконианцем», он добросовестно заблуждался.

Даже при столь, казалось бы, очевидном подходе, как изучение ископаемых остатков, открытия нередко оказываются результатом проверки осторожных гипотез. Иначе с какой стати мы бы стали подвергать ископаемые остатки повторным проверкам или сохранять их для последующего изучения? Но как встроить в эту схему такое открытие, как обнаружение живой «ископаемой» рыбы, целаканта Latimeria? В этом открытии наиболее поразительно следующее: большинство ископаемых остатков – скажем, двоякодышащих рыб – было обнаружено уже после того, как их живых потомков удалось опознать и описать; чрезвычайно неожиданно отыскать живое ископаемое до выявления его потомков, как случилось с латимерией. Вот почему это открытие кажется таким особенным – оно позволяет нам заглянуть хотя бы одним глазком в мир, существовавший множество миллионов лет назад.

На мой взгляд, в основе обоих подходов лежит одна и та же умственная деятельность, но будет полезно, наверное, провести здесь разграничение между синтетическими и аналитическими открытиями. Синтетическое открытие есть первая фиксация какого-то события, явления, процесса или состояния дел, прежде неизвестного или незамечаемого. Бо`льшая часть важных и влиятельных открытий в науке относятся именно к этой области. Для синтетического открытия характерно то, что его совсем не обязательно делать здесь и сейчас – более того, это открытие вообще может не состояться. Пожалуй, вот почему мы воспринимаем их с подобающим благоговением.

Мой излюбленный пример в данном случае – это открытие Фредом Гриффитом [94] Трансформация пневмококков есть вариант преображения видов, который может происходить, когда живых пневмококков с одной разновидностью углеводной капсулы объединяют с мертвыми пневмококками, наделенными капсулой другого типа. Иногда живые организмы демонстрируют способность перенимать отдельные свойства мертвых. См.: Medawar, The Life Science, p. 88. – Примеч. автора. Гриффит Ф. – британский генетик, экспериментально доказавший наличие некоего «трансформирующего фактора», передаваемого по наследству (то есть ДНК). – Ред . явления трансформации пневмококков, из которого родилась современная молекулярная генетика. Выяснилось, что погибшие пневмококки, которые передали часть своих качеств живым пневмококкам в ходе знаменитого эксперимента Гриффита, вовсе не должны сохраняться в целости, чтобы передача имела место. Значит, за трансформацию отвечало какое-то особое химическое соединение. А далее Эвери, Маклауд и Маккарти [95] Имеется в виду опыт 1944 года, доказавший роль ДНК как носителя генетической информации. добились настоящего прорыва, доказав, что всему «виной» дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК). На значимости этого открытия нисколько не сказывается его «аналитичность», ибо это был подлинный триумф интуиции и экспериментальных техник.

Суть аналитических открытий также можно проиллюстрировать той цепочкой мыслей, которая привела к открытию структуры ДНК. С тех самых пор, как У. Т. Эстбери опубликовал первые рентгеновские снимки ДНК, при всей их нечеткости, было признано, что ДНК обладает кристаллической структурой – быть может, воспроизводимой или полимерной. Обнаружение этой структуры явилось следствием интеллектуального процесса, описанного в главе 11, то бишь результатом напряженного диалога между теориями и проверками. Но, разумеется, разграничение синтетического и аналитического отнюдь не категорично, ибо в открытии структуры ДНК присутствовали и синтетическая, и аналитическая составляющие (синтетической была фиксация того факта, что структура ДНК позволяет ей кодировать и передавать генетическую информацию). Возможно, это открытие было даже значимее, и тут я поддерживаю широко распространенное мнение, будто синтетические открытия – распахивающие перед нами новые миры, о которых мы и не подозревали – суть те, каковые ученым сильнее всего нравится совершать.

Но будет ошибкой уделять открытиям чрезмерное внимание. Величайшие достижения современной биологии проистекают из тщательного и непрерывного изучения характеристик единичных биологических явлений или единичных биологических «систем». Это касается и трансформации пневмококков, и синтеза белков в Escherichia coli, предъявившего нам последовательность дублирования структуры нуклеиновой кислоты в структуре белка. Это же, подозреваю, будет верно и в отношении детального «картографирования» поверхности клетки для выявления антигенов гистосовместимости. Индивидуальные открытия в этой области значат меньше, нежели глубинный анализ, который со временем позволит определить молекулярную основу видового своеобразия и поможет понять, почему некоторые клетки перемещаются туда, а не сюда, зато другие держатся вместе, а третьи «бродят» по отдельности. Глубинный анализ, схожий с процедурами в современной молекулярной биологии, рано или поздно предоставит нам молекулярные «спецификации» для синтеза фермента или целого каскада ферментов, который, например, станет уничтожать полиэтилен – и тем самым избавит нашу планету от обилия промышленных и бытовых отходов.

По всем этим причинам молодому ученому не стоит впадать в уныние, если с его именем не связано никакое открытие естественного закона, явления или заболевания. Пусть люди склонны преувеличивать важность открытий, молодой ученый не должен думать, что он заслужит высокую репутацию и солидный доход посредством простого компилирования информации – прежде всего той, в которой никто по большому счету не заинтересован. Но если он так или иначе сделает мироздание более понятным, теоретическим или экспериментальным путем, его ожидают как минимум признание и уважение коллег.