Олег Фейгин - Атомный меч Апокалипсиса [litres]

Таким образом, по официальной версии «Манхэттенский проект» успешно завершился созданием трех разнотипных атомных бомб, включая плутониевую «Штучку», взорванную при самом первом ядерном испытании «Тринити» 16 июля 1945 года, урановый «Малыш», сброшенный на Хиросиму 6 августа 1945 года, и плутониевый «Толстяк», сброшенный на Нагасаки 9 августа 1945 года.

Странности начались после этого, ведь при переходе на отработанные в ходе «Манхэттенского проекта» технологии производства ядерных боеприпасов прошел довольно продолжительный срок. Между тем «Тринити» и боевое применение атомного оружия отделяет всего лишь месяц. Все это не очень понятно с точки зрения ядерной технологии, ведь получается, что летом 1945 года изготовлялось сразу три различных ядерных боеприпаса, настолько разных, что успешное испытание одного из них вовсе не гарантировало штатный подрыв в полевых условиях остальных. Фактически тут требовалось бы целых три ядерных проекта, что было бы нереально, даже для экономики США.

Тем более неясно, почему после успешного подрыва всех трех типов ядерного боезаряда в рамках «Манхэттенского проекта» Гровс тут же не приступил к серийному выпуску частично модифицированных по результатам испытаний А-бомб. Ведь сразу после разгрома Германии и Японии перед англо-американскими союзниками начал возникать призрак будущей холодной войны с Советским Союзом. К тому же уже осенью 1945 года Государственным комитетом обороны СССР было принято несколько беспрецедентных научно-технических и организационных решений, по которым стал разворачиваться советский атомный проект. Стали возникать новые институты, заводы, опытные производства, горно-обогатительные комбинаты и рудники. Конечно же, подобная активность была зафиксирована как английской, так и американской разведкой и вызвала очень большую обеспокоенность у союзников.

Взрыв «Бэйкер», показана белая поверхность воды, потревоженной воздушной ударной волной, и верх полой колонны брызг, образовавшей полусферическое облако. На заднем плане – берег атолла Бикини, июль 1946 года

Тем не менее даже в такой напряженной политической обстановке новые испытания атомной бомбы Соединенные Штаты сумели провести только летом следующего года, и не совсем удачно. Эти испытания под кодовым названием «Перекрестки» были осуществлены на одном из атоллов Маршалловых островов, бывших в то время подопечной территорией ООН под управлением США, в присутствии прессы и многочисленных зарубежных наблюдателей. Операция включала надводный и подводный взрывы атомных бомб, проведенные США 1 и 25 июля 1946 года на атолле Бикини.

Целью испытаний было определить эффект воздействия атомного оружия над и под водной поверхностью. Планировалось испытание из трех взрывов, но реально произошли два: бомба «Эйбл» мощностью 23 килотонны взорвалась на высоте 158 метров, бомба «Бейкер» – на глубине 27 метров. Третья бомба, «Чарли», не была взорвана из-за возросшей опасности радиоактивного заражения и неэффективности процедур дезактивации.

Из Советского Союза присутствовали руководитель циклотронной лаборатории Радиевого института АН СССР М. Г. Мещеряков, эксперт при представителе СССР в Комиссии ООН по контролю над атомной энергией С. П. Александров и начальник секции отдела проектирования ЦНИИ кораблестроения А. М. Хохлов. Именно Хохлов, как аккредитованный корреспондент «Красной звезды», впоследствии неоднократно подчеркивал странные обстоятельства, сопутствующие операции «Перекрестки». По его словам, сложности подрыва боезапаса и несколько «фальстартов» инициации имплозии производили впечатление какой-то лихорадочной поспешности в демонстрации явно недоработанных конструкций ядерного боезапаса. Это было тем более странно, что в данном случае декларировалось не испытание новых А-бомб, а исследование их тактико-технических характеристик в новой среде применения на морском театре боевых действий.

Хохлов рассказывал, что в среде журналистов ходили слухи, будто отмена третьей части испытаний связана с глубокими конструкционными недостатками, обнаруженными в А-бомбе «Чарли». Это было тем более непонятно на фоне деклараций американской стороны о начале серийного выпуска ядерных боеприпасов. Кроме того, Хохлов присутствовал на любопытном эпизоде, когда американские журналисты оживленно обсуждали факт, что картина разрушения «кораблей-мишеней» на Бикини очень напоминает последствия некоего таинственного взрыва, произошедшего летом 1945 года где-то посреди Атлантики.

Через год, летом 1947 года, прошла еще одна серия испытаний А-бомб, и только после этого было официально объявлено, что в американские арсеналы стали поступать первые ядерные боеприпасы.

Уфолог Кранц приводит любопытный отчет некоего двойного агента «Феликса», который накануне 1947 года докладывал в Москву, что в ноябре – декабре текущего года в районе Эль-Пасо, штат Техас, была проведена серия ядерных взрывов. При этом испытывались опытные образцы ядерных бомб, аналогичных тем, которые сбрасывали на Хиросиму и Нагасаки. В течение полутора месяцев были протестированы как минимум четыре бомбы, испытания трех закончились неудачно. Эта серия бомб была создана в процессе подготовки к крупномасштабному промышленному выпуску ядерных боеприпасов. Скорее всего, начало подобного выпуска надо ждать не ранее середины 1947 года.

«Что же получается? – задает вопрос Кранц, – в 1945 году американцы сбрасывают три бомбы – и все успешно. Следующие испытания – тех же самых бомб! – проходят полтора года спустя, причем не слишком удачно. Серийное производство начинается еще через полгода, причем мы не знаем – и никогда не узнаем, – насколько атомные бомбы, появившиеся на американских армейских складах, соответствовали своему страшному назначению, то есть насколько качественными они были». Такая картина, считает Кранц, может нарисоваться только в одном случае, а именно: если первые три атомные бомбы – те самые, сорок пятого года – были построены американцами не самостоятельно, а получены от кого-то. Если говорить прямо – от немцев.

Косвенно такую гипотезу подтверждает реакция немецких ученых на бомбардировку японских городов. В своей книге «Миссия Алсос» Гаудсмит рассказывает, как днем 6 августа интернированные немецкие физики узнали о Хиросиме.

Первой их реакцией было недоверие. Они ведь сами несколько лет работали над урановой проблемой и убедились, что получить атомную бомбу за такое короткое время почти невозможно. Как же это могли сделать американцы? Это абсурд! Один из них заявил: «Это не может быть атомной бомбой. Вернее всего, это пропаганда. Может быть, у американцев появилось какое-нибудь новое взрывчатое вещество или необыкновенно большая бомба, которую они решили именовать атомной, но это далеко не то, что можно было бы назвать атомной бомбой. Это не имеет ничего общего с урановой проблемой».