Кай-фу Ли - Сверхдержавы искусственного интеллекта [Китай, Кремниевая долина и новый мировой порядок] [litres]

В 1980-х годах усилия правительства уже однажды преобразили эту улицу. В то время в Китае активно развивались ориентированные на экспорт отрасли и росли города. И для того, и для другого требовались хорошие инженеры, которых в стране не хватало. Поэтому чиновники превратили пешеходную улицу в «книжный город» с изобилием магазинов, где продавались современные учебные пособия по техническим дисциплинам для студентов из расположенного неподалеку университета Цинхуа и Пекинского университета. К 2010 году с подъемом китайского интернета закрылось много книжных магазинов, и их место заняли небольшие лавки с электроникой и пиратским программным обеспечением – грубыми подделками эпохи подражателей.

Но Го делал все, чтобы приблизить наступление эры отечественных инноваций. Его оригинальный небольшой по своему масштабу эксперимент – привлечь компанию Sinovation Ventures в новый деловой район, предложив ей арендную субсидию, – увенчался успехом, и Го планировал таким же образом «заселить» всю улицу арендаторами, работающими в области высоких технологий. Вместе с местным руководством он предложил прежним съемщикам помощь с переездом и субсидии и таким образом успешно освободил почти все помещения. В 2013 году на опустевшей улице появились рабочие с отбойными молотками и дорожная техника, а 11 июня 2014 года отремонтированный и приведенный в порядок «Проспект предпринимателей» был открыт для новых арендаторов. Го применил имеющиеся в его распоряжении инструменты – реальные деньги, стройматериалы и ручной труд, – чтобы максимально ускорить переход к этапу инноваций для отечественных стартапов. Уникальный опыт Чжунгуаньцуня вскоре вышел за пределы одного маленького уголка Пекина: тактика Го распространилась по всей стране.

10 сентября 2014 года премьер-министр Ли Кэцян вышел на сцену во время всемирного экономического форума «Летний Давос – 2014», проходившего в прибрежном китайском городе Тяньцзинь. Там он говорил о решающей роли технологических инноваций в обеспечении роста и модернизации китайской экономики. Речь была длинной и насыщенной, она содержала много терминов и мало конкретики. Но Ли несколько раз повторил новое для китайского политического лексикона сочетание слов: «массовое предпринимательство и массовые инновации» [30] Выступление премьер-министра летом на церемонии открытия Давоса (Синьхуа, 10 сентября 2014 года). URL: http://english.gov.cn/premier/speeches/2014/09/22/content_281474988575784.htm . , – и это было важно. В заключение он пожелал участникам успешной работы на форуме и крепкого здоровья.

На взгляд постороннего это выступление было совершенно непримечательным, и оно не упоминалось в западной прессе. Китайские лидеры выступают с подобными речами почти каждый день – они длинны и состоят из шаблонных фраз, которые западному слушателю кажутся пустословием. Однако эти фразы могут служить сигналами, адресованными государственным чиновникам, пусть они не обязательно влекут за собой немедленные изменения в реальном мире.

Речь, произнесенная Ли, была особенной: она зажгла первую искру, из которой вскоре разгорелось пламя китайской технологической революции, подогревавшее у инвесторов и основателей стартапов лихорадочное стремление достичь доселе небывалых высот. Новый лозунг – «Массовые инновации – массовому предпринимательству!» – означал, что государство готово поддерживать стартап-экосистемы и технические инновации. Активный подход Го Хонга к этой поддержке стал распространяться на всю китайскую экономику – вторую в мире, а значит, у Кремниевой долины появился настоящий конкурент. Государство не только субсидировало китайские технологические компании, оно стремилось повлиять на культурный фон в стране. У новаторов появились деньги и пространство для работы и творчества, и у их родителей больше не было повода донимать их, требуя устроиться на службу в государственный банк.

Через девять месяцев после речи Ли Государственный совет Китая – приблизительный эквивалент Кабинета президента США – издал важную директиву по поддержке массового предпринимательства и инноваций. Это был призыв к созданию тысяч технологических инкубаторов, бизнес-парков и поддерживаемых правительством «управляющих фондов» для привлечения больших объемов частного венчурного капитала. Также для технологических компаний вводились налоговые льготы и упрощалась процедура получения государственных разрешений, необходимых, чтобы начать бизнес.

Центральное правительство Китая изложило цели, но ответственность за их реализацию ложилась на плечи тысяч мэров и местных чиновников, разбросанных по всей стране. Карьерный рост должностных лиц в государственной системе Китая зависит от того, как их работу оценивает вышестоящее партийное руководство. Так что когда Центральное правительство ставит новые цели, это дает чиновникам более низкого уровня шанс доказать свою компетентность, и они с азартом берутся за дело.

После издания директивы Госсовета города Китая быстро приняли на вооружение тактику Го Хонга и создали свои собственные аналоги «Проспекта предпринимателей». Они использовали налоговые льготы и скидки на аренду для привлечения стартапов, открывали в бизнес-центрах дополнительные офисы, где предприниматели могли быстро зарегистрировать свое предприятие. Поток субсидий способствовал созданию по всей стране 6600 новых инкубаторов для стартапов – их количество выросло более чем в четыре раза [31] Zero2IPO исследования. “清科观察《2016政府引导基金报告》发布 管理办法支持四大 领域 明确负面清单”, 清科研究中心. URL: http://free.pedata.cn/1440998436840710.html (30 марта 2016 года). . Стартапам стало проще, чем когда-либо, получить комфортные помещения для работы, а благодаря льготным тарифам они могли сэкономить деньги на аренде и пустить их на развитие своего бизнеса.

Более крупные городские и региональные органы власти первыми разработали различные модели системы управляющих фондов – механизма, позволяющего с помощью государственных вложений стимулировать венчурные инвестиции. Правительство использует средства управляющего фонда для инвестирования в частные венчурные фонды, играя ту же роль, что и другие частные партнеры с ограниченной ответственностью. Если стартапы, в которые инвестировал фонд («портфельные компании») терпят неудачу, то все партнеры теряют свои инвестиции, в том числе и государство. Но если портфельные компании преуспевают – скажем, их цена удваивается в течение пяти лет, – тогда 90 % прибыли от государственных инвестиций распределяется между частными инвесторами, чьи вложения уже удвоились. Таким образом, у частных инвесторов появляется стимул следовать примеру государства, инвестируя в фонды и отрасли, к развитию которых стремятся местные органы самоуправления. Во время взрыва инноваций в Китае объем инвестиций этих управляющих фондов вырос почти в четыре раза с 7 млрд долларов в 2013 году до 27 млрд долларов в 2015 году. Вслед за ним увеличились и объемы частного венчурного финансирования. В 2009 году, когда была основана Sinovation, Китай переживал такой бурный рост в сфере обрабатывающей промышленности и недвижимости, что «умные инвестиции» все еще поступали в эти традиционные отрасли. Но в 2014 году все изменилось. За предшествовавшие ему три-четыре года общее финансирование китайских венчурных фондов увеличилось примерно до 3 млрд долларов. В 2014 году эта сумма выросла в четыре раза – до 12 млрд долларов, а затем, в 2015 году, снова удвоилась до 26 млрд долларов [32] Venture Pulse Q4 2017 («Новости и события») // KPMG Enterprise. URL: https://assets.kpmg.com/content/dam/kpmg/xx/pdf/2018/01/venture-pulse-report-q4-17.pdf (16 января 2018 года). . И тогда стало казаться, что любой умный молодой человек, у которого есть опыт работы, новаторская идея и технические знания, может составить бизнес-план и найти финансирование для запуска своего проекта.