Макс Тегмарк - Жизнь 3.0. Быть человеком в эпоху искусственного интеллекта

Впервые встретив Стюарта Рассела в парижском кафе в июне 2014 года, я подумал: “Вот настоящий британский джентльмен!”. Выражающийся ясно и обдуманно, с мягким красивым голосом, с авантюрным блеском в глазах, он показался мне современной инкарнацией Филеаса Фогга, любимого мною в детстве героя классического романа Жюля Верна Вокруг света за 80 дней . Хотя он один из самых известных среди ныне живущих исследователей искусственного интеллекта, соавтор одного из главных учебников на этот счет, его теплота и скромность позволили мне чувствовать себя легко во время беседы. Он рассказал, как прогресс в исследованиях искусственного интеллекта привел его к убеждению, что появление AGI человеческого уровня уже в этом столетии – вполне реальная возможность, и хотя он с надеждой смотрит на будущее, благополучный исход не гарантирован. Есть несколько ключевых вопросов, на которые мы должны ответить в первую очередь, и они так сложны, что исследовать их нужно начинать прямо сейчас, иначе ко времени, когда понадобится ответ, мы можем оказаться не готовы его дать.

Сегодня взгляды Стюарта в той или иной степени разделяет большинство, и немало групп по всему миру занимаются вопросами AI-безопасности, как он и призывал. Но так было не всегда. В статье Washington Post 2015 год назван годом AI-безопасности. А до тех пор рассуждения о рисках, связанных с разработками искусственного интеллекта, вызывали раздражение у большинства исследователей, относившихся к ним как к призывам современных луддитов воспрепятствовать прогрессу в этой области. Как мы увидим в главе 5, опасения, подобные высказанным Стюартом, были достаточно отчетливо артикулированы еще более полувека назад разработчиком первых компьютеров Аланом Тьюрингом и математиком Ирвингом Гудом, который работал с Тьюрингом над взломом германских шифров в годы Второй мировой войны. В прошлом десятилетии такие исследования велись лишь горсткой мыслителей, не занимавшихся созданием AI профессионально, среди них, например, Элиезер Юдковски, Майкл Вассар и Ник Бострём [7] Фамилию этого шведского ученого, живущего и работающего в Англии, часто транскрибируют без учета умляута над вторым “о” – “Бостром”. Более точной и более традиционной была бы транскрипция “Бустрём”, но мы решили остановиться на компромиссном варианте “Бострём”. – Прим. перев. . Их работа мало влияла на исследователей AI-мейнстрима, которые были полностью поглощены своими ежедневными задачами по улучшению “умственных способностей” разрабатываемых ими систем и не задумывались о далеких последствиях своего возможного успеха. Среди них я знал и таких, кто испытывал определенные опасения, но не рисковал говорить о них публично, дабы не навлечь на себя обвинений коллег в алармизме и технофобии.

Я чувствовал, что такая поляризация мнений не навсегда и что исследовательское сообщество должно рано или поздно примкнуть к обсуждению вопроса, как сделать AI дружественным. К счастью, я был не одинок. Весной 2014 года я основал некоммерческую организацию под названием “Институт будущего жизни” (Future of Life Institute, или, сокращенно, FLI; http://futureoflife.org), в чем мне помогали моя жена Мейя, мой друг физик Энтони Агирре, аспирантка Гарварда Виктория Краковна и создатель Skype Яан Таллин. Наша цель проста: чтобы у жизни было будущее и чтобы оно было, насколько это возможно, прекрасно! В частности, мы понимали, что развитие технологий дает жизни небывалые возможности, она может теперь либо процветать, как никогда ранее, либо уничтожить себя, и мы бы предпочли первое.

Наша первая встреча состоялась у нас дома 15 марта 2014 года и приняла характер мозгового штурма. В ней участвовало около 30 студентов и профессоров MIT, а также несколько мыслителей, живущих по соседству с Бостоном. Мы все пришли к согласию в том, что, хотя необходимо уделять некоторое внимание биотехнологии, ядерному оружию и климатическим изменениям, наша главная цель – сделать вопрос AI-безопасности центральным в данной исследовательской области. Мой коллега по MIT физик Фрэнк Вильчек, получивший Нобелевскую премию за то, что разобрался, как работают кварки, предложил нам для начала выступить с авторской колонкой в каком-нибудь популярном СМИ, чтобы привлечь к проблеме внимание и усложнить жизнь тем, кто хотел бы ее проигнорировать. Я связался со Стюартом Расселом (с которым тогда еще не был знаком) и со Стивеном Хокингом, еще одним моим коллегой-физиком, и они оба согласились присоединиться к нам с Фрэнком в качестве соавторов этой колонки. Что бы ни говорили об этом позже, но тогда New York Times отказалась публиковать нашу колонку, а за ней многие другие американские газеты, так что в итоге мы разместили ее в моем блоге на Huffington Post. Сама Арианна Хаффингтон, к моей радости, откликнулась письмом в электронной почте: “Я в восторге от поста! Мы поместим его #1!”, и это размещение нашей заметки в самой верхней позиции главной страницы вызвало лавину публикаций о AI-безопасности, заняв первые полосы многих изданий до конца года, с участием Илона Маска, Билла Гейтса и других знаковых фигур современных технологий. Книга Ника Бострёма Superintelligence , вышедшая той же осенью, подлила масла в огонь и еще больше подогрела публичную дискуссию.

Следующим шагом нашей кампании за дружественный AI, проводимой под эгидой Института, стала организация большой конференции при участии всех ведущих специалистов по искусственному интеллекту с целью разобраться во всех недоразумениях, достичь принципиального согласия и составить конструктивный план на будущее. Мы хорошо понимали, что убедить столь блистательную публику собраться на конференцию, организуемую неизвестными им аутсайдерами, будет не просто, и поэтому старались изо всех сил: мы запретили доступ на нее любым СМИ, тщательно выбрали место и время – январь месяц и пуэрто-риканский пляж, сделали бесплатным участие (нам позволила это щедрость Яана Таллина), мы придумали для нее наименее тревожное название, на какое только были способны: “Будущее AI: возможности и опасности”. Но самое главное – мы скооперировались со Стюартом Расселом и благодаря ему сумели пригласить в организационный комитет нескольких ведущих специалистов по искусственному интеллекту как из университетской среды, так и от бизнеса. В их числе был Демис Хассабис из лаборатории DeepMind, который как раз только что показал, что искусственный интеллект может обыграть человека даже в такую игру, как го. И чем больше я узнавал Демиса, тем больше понимал, что среди его амбициозных целей не только увеличение мощности искусственного интеллекта, но и достижение его дружественности.