Дэниел Франклин - Мегатех. Технологии и общество 2050 года в прогнозах ученых и писателей

Новые материалы также будут иметь военное применение. Например, это позволит дать солдатам более легкую и гибкую броню. Появятся и другие технологии — в том числе лазерные пушки и боевые роботы. США по‑прежнему лидируют в производстве вооружений, но их догоняют потенциальные противники. Как считает Бенджамин Сазерленд, к середине XXI века монополия Запада на высокоточное оружие вполне может уйти в прошлое. Но надежда на сохранение преимущества есть. В том числе на культурное превосходство, на свободу мысли, которая может позволить солдатам более эффективно использовать разведывательные данные, поставляемые с помощью таких смарт‑устройств, как дисплеи «дополненной реальности».

Впрочем, такие технологии в любом случае распространятся дальше и шире. Как предсказывает Лео Мирани, они изменят поведение человека даже больше, чем смартфоны и интернет. Лео описывает мир 2050 года, в котором очки дополненной реальности заменили смартфоны, беседы людей, говорящих на разных языках, мгновенно переводятся на них, и вам не придется вспоминать имя собеседника, поскольку все, что вы знаете о нем, мгновенно появится на дисплее. Мирани считает, что технологии подступят к нашим телам все ближе и ближе, а порой даже проникнут внутрь них. По мере того как это будет происходить, в обществе усилится беспокойство по поводу объема собранных о нас данных, а также о том, что могут с ними делать компании, накапливающие эту информацию.

Общество в ближайшем будущем

Сегодня уже очевидно, что социальные и политические последствия технологических изменений огромны. Именно им и посвящена третья часть книги — начиная с мрачных предостережений Стивена Хокинга и Илона Маска относительно искусственного интеллекта. Могут ли «умные» машины стать угрозой для существования человеческой расы? Лучано Флориди утверждает, что основные проблемы будут создавать не они, но люди, которые их окружают и используют.

Несмотря на подводные камни, здесь есть огромные возможности для развития. Как указывает Кеннет Кукьер, в мире, управляемом данными, будет легче производить то, что в настоящее время сделать трудно, многое станет дешевле, а дефицит всего значительно уменьшится. Врачи будут использовать большие данные для повышения качества принимаемых решений, преподаватели — для адаптации темпа обучения к отдельным студентам, юристы — для более быстрого поиска доказательств и прецедентов. Эти и другие профессии не будут сметены технологиями. Может быть, нам даже захочется иметь больше врачей, учителей и юристов, но им нужно будет изменить методы работы и освоить новые навыки.

Хотя грядущее ускорение цифровых технологий может вызвать серьезные потрясения в развитых странах, это не единственный путь кардинальных изменений. Не менее (если не более) важно распространение на более бедные страны того, что уже имеется в богатых. Мелинда Гейтс представляет себе мир, в котором каждая женщина имеет смартфон. Это имело бы мощный трансформационный эффект — от здравоохранения до сельского хозяйства и банковского дела. К 2050 году подобное, безусловно, возможно.

Это лишь один из примеров того, как технология может уменьшить неравенство в мире. Эдриан Вулдридж предполагает, что технологии, будучи в основном ответственными за усиление неравенства в прошлом, обратят эту тенденцию вспять в будущем. Например, она может помочь находить талантливых молодых людей — независимо от их социального происхождения — и давать им шанс выбиться наверх: без этого они были бы лишены возможности достойно проявить себя. Но в любой области — будь то образование или здравоохранение, борьба с коррупцией или обеспечение безопасности — технологии являются мощным инструментом в руках политиков.

Столь значительные предполагаемые потрясения вызывают беспокойство, как это отзовется на рынке труда. Что произойдет: новые машины вытеснят человека с заводов или создадут больше рабочих мест? И будут ли рабочие места появляться достаточно быстро, чтобы избежать массовой безработицы среди тех, кого заменят машины? Линда Граттон определяет круг вопросов, которыми следует задаться представителям бизнеса и политики. И делает вывод: в основе хорошей организации должны лежать гибкость и адаптивность. Это означает креативность при проектировании карьерных лестниц, воображение при воспитании талантов, гибкость в обучении и свежий взгляд на машины как на партнеров: «Какие именно выдающиеся достижения станут возможными для работников благодаря совместному труду с коллегами‑роботами?»

При взгляде в технологическое будущее частью инструментария Тома Стендейджа стало воображение (в форме научной фантастики). Так что мы включили в эту книгу некоторые картинки «воображаемого будущего», пригласив внести вклад в предсказания на 2050 год двух писателей‑фантастов. Аластер Рейнольдс и Нэнси Кресс отлично воплотили в жизнь варианты технологических возможностей, одновременно поднимая вопросы морали. Их фантастические романы кажутся невероятно реальными.

Опасное величие

Через всю книгу проходят три сквозные темы, переплетающиеся весьма причудливым образом. Первая отражает качество, заложенное в названии: ощущение величия. Возможности, открываемые запланированными на 2050 год технологиями, огромны. Трудно не испытать восторг от экстраординарности достижений, которые окажутся в пределах досягаемости. Или от дразнящей перспективы мира, в котором услуги предоставляются быстрее, дешевле и лучше, а доступ к ним расширяется, уменьшая неравенство; в котором пища — в изобилии, энергия — чище, а транспорт — безопаснее; в котором люди здоровее и имеют больше возможностей.

Тем не менее подчеркивает Оливер Мортон в заключительной главе, многое может пойти не так, как хотелось бы. Могут возникать и непредвиденные последствия, и потенциально опасные ситуации, и неправильное использование могущества технологий. Защита от будущих рисков — вот вторая тема, пронизывающая все главы этой книги: мегатехнологии могут стать гибельными. Фрэнк Вильчек предупреждает об «аварийных режимах», другие авторы — что политикам придется справляться с проблемами, которые поставят перед людьми новые технологии: отрасль за отраслью начнут переживать серьезные потрясения, связанные с наличием рабочих мест и, как следствие, с жизнями людей. Лучано Флориди показывает, как меняются темпы прогресса:

«Для значительного преобразования общества сельскохозяйственной революции понадобились тысячелетия. Промышленная революция растянулась на столетия. А цифровой потребовалось всего несколько десятилетий. Неудивительно, что мы чувствуем себя испуганными и запутавшимися».