Семен Евгенов - Сто лет фотографии 1839-1939. Дагер, Ньепс, Тальбот

Сообщим, чтобы не забыть, что теперь прекратились все споры на эту тему и притом не столько в результате признания совершенно неоспоримых прав, на которые опираются г.г. Ньепс и Дагер, сколько, главным образом, в результате необыкновенных усовершенствований, сделанных г-ном Дагером. Если бы потребовалось, мы могли бы привести здесь свидетельства лучших людей мира, по сравнению с высказываниями которых побледнело бы все то лестное, что было сказано нами по поводу открытия нашего соотечественника.

Франция усыновила это открытие и гордится тем, что может щедро одарить мир этим открытие».

В заключительной части доклада Араго опровергал слухи о том, что правительство якобы торговалось с изобретателями и добилось «снижения цены». Переговоры об оплате были поручены тому же Араго и эти переговоры, и о его свидетельству, вращались, главным образом, вокруг вопроса о том, должно ли вознаграждение быть выдано в виде единовременно выплаченной суммы или в виде пожизненной пенсии. Дагер будто бы с самого начала заявил, что установление единовременной выплаты придало бы договору непристойную внешность продажи, вознаграждение же в виде пенсии выглядит почетнее, и потому Дагер остановился на пенсии в 8 000 франков, которые должны быть поделены между ним и Ньепсом-сыном. Однако доля Дагера была увеличена на 2 000 франков.

Тут же, в заключительной части своего доклада, Араго сообщил, что методом Дагера еще нельзя делать портреты, но что «требуется лишь незначительное усовершенствование, чтобы г-н Дагер был в состоянии получать снимки живых людей». Законопроект о передаче государству изобретения фотографии и награждении Дагера и Ньепса-сына пожизненной пенсией был принят палатой депутатов.

Предстояло провести закон в верхней палате — палате пэров Франции. Здесь также была создана специальная комиссия по изучению законопроекта, и с докладом от имени этой комиссии выступил в верхней палате 30 июля 1839 г. знаменитый химик и физик Луи Жозеф Гей-Люссак, открывший в 1802 г. закон одинаковости температурного расширения газов (закон Гей-Люссака), совершивший в 1804 г. два замечательных научных полета на воздушных шарах, установивший в 1813 г., что иод является химическим элементом, и обогативший науку рядом других открытий и опытов исключительного значения.

Доклад Гей-Люссака был значительно более кратким, но не менее ярким, нежели доклад, сделанный Араго в палате депутатов.

Подчеркнув те стороны и перспективы нового открытия, которые отмечал Араго, Гей-Люссак выдвинул ряд новых положений, характеризовавших значение этого изобретения.

«Перспектива пейзажа, — говорил Гей-Люссак, — передается в картинах Дагера с математической точностью, — ни одна мельчайшая, едва заметная деталь не ускользает от глаза и кисти этого нового художника, и так как для завершения его произведения требуется только три — четыре минуты, то, например, поле битвы с его следующими друг за другом фазами может быть изображено с совершенством, недостижимым никакими другими средствами».

Это замечание Гей-Люссака, — приведенный им пример фотографирования поля битвы — является, по существу, первым высказыванием о перспективах фотографии в той ее области, которая получила в дальнейшем — и особенно в наше время — самостоятельное широкое развитие и приобрела исключительное значение, — мы имеем в виду фоторепортаж.

Восторженно высказываясь об открытии Дагера и его перспективах, Гей-Люссак, однако, не мог не отметить одно свойство изображений, получаемых Дагером, которое, по меньшей мере, смущало Гей-Люссака и в перспективу преодоления которого он мало верил.

«Мы с самого начала хотим отметить, абсолютно не желая умалить значения этого прекрасного открытия, — говорил Гей-Люссак, — что палитра художника в данном случае не очень богата красками: на ней имеются только черный и белый тона. Передача таким способом естественных красок на долгое время, а может быть и навсегда останется тщетным требованием, предъявляемым человеческому разуму».

В своем докладе он еще раз вернулся к этой несомненно волновавшей его особенности дагеровских снимков.

«Не следует забывать, что цветные предметы изображаются (методам Дагера) не в их собственных красках, и так как различные лучи света действуют не одинаково на реактивное вещество, открытое господином Дагером, то гармония тени и света в изображениях цветных предметов неизбежно меняется. Это — предел, поставленный новому открытию самой природой».

Мы, современники и свидетели блестящих и все развивающихся успехов цветной фотографии, знаем, что прогнозы знаменитого ученого в данном случае оказались чрезмерно пессимистическими, но мы также хорошо знаем, что для решения этой задачи ученым и изобретателям потребовалось еще почти столетие, и что эта задача была решена только в результате огромных коллективных усилий в области развития и дальнейшего усовершенствования фотографий.

Очень хорошо сказал Гей-Люссак 30 июля 1839 г. о том, что дальнейшие успехи фотографии заложены именно в ее коллективном общественном использовании и усовершенствовании:

«Может быть, спросят, — и этот вопрос уже действительно был поставлен, — почему, если метод г-на Дагера так трудно было открыть, он его не попользует сам? Почему, при наличии столь мудрых законов, обеспечивающих как интересы изобретателя, так и общественное благо, правительство решило купить это изобретение, чтобы передать его обществу?

Мы ответим на оба эти вопроса.

Главное достоинство метода г-на Дагера заключается в том, что он быстро дает изображения предметов для того, чтобы его сохранить или же размножить; поэтому понятно, что этот метод в руках отдельного человека не мог бы быть в достаточной мере использован.

Наоборот, если он будет передан обществу, то в руках художника, архитектора, путешественника, естествоиспытателя он найдет массу применений.

Оставаясь собственностью отдельного человека, метод долгое время находился бы и может быть „отцвел“ бы на одном уровне; если же он будет передан обществу, он усовершенствуется и распространится вследствие сотрудничества всего общества.

Из этих соображений будет полезно, чтобы этот метод стал собственностью общества.

Изобретение г-на Дагера должно было привлечь внимание правительства, и изобретатель должен был получить торжественное вознаграждение. Для тех, кому не безразлична национальная слава, для тех, кто знает, что народ может блистать по сравнению с другими народами только на основании большего прогресса, который он делает в области цивилизации, — для тех, скажем мы, метод г-на Дагера является великим открытием.