Давид Дубровский - Обман. Философско-психологический анализ

В чем же суть этого типичного разлада между знанием высшей ценности, ее принятием в качестве важнейшей цели и неспособностью ее реализовать? Это - один из главных вопросов самопознания. С ним связано стремление заглянуть в, так сказать, постоянно действующие в человеческой душе источники слабости духа, скепсиса, утонченного морального релятивизма, повсеместных, почти общепринятых явлений нашей жизни, выражаемых афоризмом: мораль падает на все более удобные постели.

Познание себя существенно отличается от познания явлений внешнего мира, на его пути стоят дополнительные препятствия и прежде всего защитные механизмы самооб мана. Об этих трудностях самопознания писал Карл Юнг. Он отмечал, что суждения о собственной личности весьма неясны. Эти субъективные помрачения суждения о себе вызваны характерной для каждого типа личности компенсацией, которая биологически целесообразна, так как способствует удержанию душевного равновесия. Самообман есть средство поддержания своей идентичности и самоценности, его механизмы глубоко укоренены в бессознательной сфере. Фрейд был отчасти прав, когда говорил, что наше Я не является хозяином в собственном доме, ибо в нем действительно много мрачных мест и закоулков, не поддающихся осознанию; именно в них таятся иррациональные побуждения, властно вырывающиеся наружу вопреки нашей воле, среди них - то темное вожделеющее начало, о котором Платон писал, что оно внедрилось в душу и «своей неразумной силой многое переворачивает вверх дном». Или у Достоевского: «меня ужаснула великая праздная сила, нарочито ушедшая в мерзость». Как часто человек демонстрирует нам чудеса амбивалентности и фрагментарности! (Казалось бы такое никогда не может совмещаться, сосуществовать в одном человеке, но оно -увы!- совмещается, сосуществует).

Реалистическое понимание природы человека должно учитывать эту его парадоксальность, проявляющуюся как на уровне отдельной личности, так и на уровне народа, массы. Самопознание есть не только познание личностью самой себя, но и познание другой личности, познание народа и человечества. Поэтому самопознание предполагает исследование как индивидуального, так и общественного сознания (коллективного, национального, массового, институционального), выяснение предрассудков, символов веры, различных проявлений социальной мифологии.

Самопознание как всякое познание всегда стоит не только перед проблемой (т.е. знанием о незнании чего-то определенного), но перед незнанием о незнании. Эта ситуация определяется ретроспективно. Двести лет тому назад люди не только ничего не знали о существовании электрона или о том, что возрастание солнечной активности служит причиной роста смертности среди страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями, но и не знали, не подозревали, что они этого не знали. И были в этом отношении спокойны. Я называю эту ситуацию незнания о незнания допроблемной или стадией спокойствия духа — у нас нет вопроса, это неизвестное нам неизвестно и нас не беспокоит. Сейчас мы тоже не подозреваем о том многом, что действует на нас, о том сокровенном, что живет, длится, обретает новые формы, отмирает, рассевается в прах именно сейчас, рядом со мной и во мне. Я не ведаю этого, не чувствую, и оно для меня не существует. Но как же оно не существует для меня, если оно происходит и во мне самом? Я могу не знать, что несу в своем теле 100000 километров сосудистых русел, могу не знать и не знаю, что же именно совершается в миллиардах нейронов моего мозга, когда я мыслю и страдаю. Это вряд ли повлияет на мой нравственный выбор. Но как быть в тех случаях, когда я не знаю, что являюсь творцом зла и моя совесть спокойна. Желая утвердить добро, прилагая все силы для достижения благой цели, человек приходит иногда к такому результату, который перечеркивает нравственный смысл его жизни, повергает его в ужас и отчаяние. Но если я не способен знать последствий своих действий, то как я могу нести за них ответственность? Таковы проблемы и парадоксы самопознания. Их основания также коренятся в человеческой природе.

Философы и поэты давно обратили внимание на вопиющий разрыв между познанием внешних явлений и самопознанием , на острый дефицит самопознания. «Я знаю все, но только не себя». Эта крылатая фраза Франсуа Вийона крайне актуально звучит и сегодня. Дело, однако, не только в познании, но и в практической деятельности, обусловленной характером познания. Здесь тоже мы видим колоссальный разрыв: преобразование внешнего мира несопоставимо с самопреобразованием человека. На протяжении всей истории земной цивилизация гигантская энергия познания и деятельности была направлена именно во внешний мир и лишь ничтожная ее часть - на самопознание и самопреобразование. Я называю это фундаментальной асимметрией в познавательной и преобразующей деятельности человека. Безудержная экспансия во внешний мир - причина экологического кризиса, а вместе с ним и других глобальных проблем земной цивилизации.

Между тем уже элементарный анализ показывает необходимую зависимость познания и преобразования внешнего мира (его целей, способов и результатов) от самопознания. Слабость последнего влечет неподлинные цели познания и преобразования внешнего мира , сужает диапазон творческих возможностей, ведет к нарастания негативных последствий деятельности, ибо уж слишком часто человек не ведает что творит, а если ведает, что творит зло, то не может остановиться, побороть свои эгоистические устремления и свое слабоволие. Эта роковая асимметрия имеет глубокие и мощные биологические корни.

Психика животных возникла в результате сотен миллионов лет биологической эволюции, она весьма детализовано, многопланово и оперативно отображает его внешнюю среду и лишь суммарно и в фрагментарных проявлениях отображает его внутреннюю среду, внутреннюю деятельность организма. Это и понятно. Внешняя среда нестабильна, чревата неожиданными изменениями, грозящими гибелью, требует немедленного адекватного отображения, быстрой реакции. Внутренняя же среда относительно стабильна, управление ею на клеточном, органном и межорганном уровнях тщательно отработано в течении сотен миллионов лет эволюции, совершается как бы автоматически, надежно скоординировано с характером внешних действий. Соответственно, психическая активность животного, его действия целиком устремлены во внешний мир , и эта активность лишь в крайне малой степени обращена во внутрь. Таким образом, психика животного обнаруживает явную асимметрию. И, это для него нормально ввиду того, что его потребности постоянны, четко определены генетической программой, а тем самым довольно жестко заданы объекты его среды, цели и способы действий.