Антон Первушин - Космическая мифология

Впрочем, в данном случае нас интересует, что именно, по мнению Попова, побудило руководство СССР к участию в «афере». Он пишет об этом так: «Став на путь продажи славы своей страны за временные экономические выгоды и за обещания вечной дружбы с американцами, брежневское руководство достаточно скоро превратилось из шантажиста в раба своего обмана. Действительно, что могли бы сказать американские политики своему народу в свое оправдание в случае разоблачения лунной аферы? То, что они боролись за свои национальные интересы и против коммунизма! И американский народ понял бы свое правительство. А что сказало бы советское Политбюро своему обманутому народу и тем сотням тысяч людей, которые весь свой талант вложили в лидерство страны в космосе? Сказать, что надеялись выжать вечную дружбу из Америки, да просчитались? К такому признанию советский народ отнесся бы, наверняка, исключительно негативно».

Иначе говоря, нас опять пытаются уверить в том, что, если бы вдруг советскому народу сказали, что история отличалась от той, которую ему излагали в школе, он немедленно возмутился бы и… Да успокойтесь, не было бы ничего. В СССР столько раз меняли официальную версию истории, что все привыкли. Сегодня Сталин — «великий вождь», а завтра — «преступник»; вычеркнуть и забыть его. Сегодня Хрущев — великий реформатор и отец советской космонавтики, а завтра — волюнтарист; вычеркнуть и забыть. Сегодня Брежнев — грозный глава мощнейшего государства, а завтра — «застойный геронтократ»; вычеркнуть и забыть. Сегодня немцы — друзья, завтра — фашисты; сегодня китайцы — братья навек, завтра — злые маоисты; сегодня американцы — союзники, завтра — враги. Что нового привнесла бы лунная конспирология в советскую историческую хронику, переписываемую каждую пятилетку?

В моей библиотеке есть двухтомник «Советские активные мероприятия. Доклад об активных мероприятиях и пропаганде, 1986–87» (1987), изданный Госдепартаментом США и переведенный на русский язык. Просто удивительное чтение! Госдеп перечисляет и разбирает все конспирологические теории, которые вбросили в мировые средства массовой информации советские пропагандисты. Среди прочего там есть, например, миф о том, что вирус СПИДа разработали в секретных лабораториях ЦРУ, — прямо скажем, страшное обвинение, а СССР его активно поддерживал и распространял. Что же помешало привлечь к пропаганде теорию «лунного заговора», тем более что американцы сами «подставились», выпустив на экраны «Козерог-1» (Capricorn One, 1977), который появился и в советском прокате?

Ладно, все генсеки были скрытые враги, убившие Сталина и боявшиеся разоблачения. Но куда смотрела разведка? Куда смотрели сотрудники ракетно-космической отрасли? Почему они не разоблачили тогда и почему не разоблачают сейчас? Вероятно, они тоже враги. Мухин даже придумал для них оскорбительный термин: «хиви NASA». Напомню, что «хиви» — это сокращение от немецкого Hilfswilliger (желающий помочь); так называли добровольных помощников вермахта из числа жителей оккупированных территорий и советских военнопленных. В список «хиви NASA» он внес уже многих: космонавтов Алексея Леонова и Сергея Авдеева, инженера и сменного руководителя полета «Союз — Аполлон» Сергея Цыбина, академика Эрика Галимова и других ученых. Уверен, если наш «народоволец» продолжит свою деятельность, то запишет в «хиви NASA» всех (или почти всех) работников ракетно-космической отрасли СССР и станет наконец самым настоящим антисоветчиком.

Как видите, мотивы Советского Союза в сокрытии «аферы» не определены или выглядят смехотворными. Больше того, нет ни единого документа, который указывал бы даже не на сам сговор, а на подготовку к нему. СССР никогда не собирался ставить под сомнение лунные полеты, потому что имел исчерпывающую информацию от научно-технической разведки.

Поскольку я занимаюсь историей советской космонавтики, то периодически получаю письма от ветеранов. Однажды мне написал Алексей Михайлович Горин, служивший на Научно-измерительном пункте № 10 (НИП-10), расположенном рядом с трассой Симферополь — Евпатория. Он рассказал следующее: «После окончания Таганрогского радиотехнического института через некоторое время (1968 г.) появилась вакансия обучиться в Москве навыкам обеспечения приема радиосигналов от КК [космических кораблей], отправляющихся на Марс. Но запланированные 2 пуска не состоялись. И из Москвы нашу группу в мае 1969 г. направили на НИП-10, где наряду с другой группой по работе с нашими автоматами “Лунниками” нам предстояло “поработать” по Apollo. Мне как руководителю группы специалистов посчастливилось держать в руках микрофон громкой связи, управлять режимами работы систем и регистрации всей получаемой информации.

Пристроили к имеющейся зеркальной антенне диаметром 32 м с шириной луча меньше половины одного градуса свой облучатель с охлаждаемым усилителем, подключенным к разработанной и смонтированной приемно-регистрирующей аппаратуре (кстати, для записи телевизионных сигналов ЛОМО Ленинграда поставило нам тогда два видеомагнитофона, надо сказать, немалых габаритов, занимающих одно помещение (при этом где-то потом раздобытый японский видеомагнитофон занимал только часть поверхности стола). У NASA имелось в распоряжении три отъюстированные антенны диаметром 64 м, что обеспечивало высокое качество приема сигналов.

Для наведения и управления очень узким лучом использовалась штатная система приводов по азимуту и углу места. По информации о месте (мыс Канаверал) и времени пуска производился расчет траектории полета КК на всех участках. И надо отметить, что в течение около 3 суток полета лишь иногда происходило отклонение наведения луча от расчетной траектории, которое легко корректировалось вручную по максимуму сигнала на экране анализатора спектра.

Начали с Apollo 10, который совершил пробный полет вокруг Луны без посадки.

Далее последовали полеты с посадкой Apollo от 11 до 15-го (или 16-го), точно не помню. В программе, с которой я тогда ознакомился, было запланировано до Apollo 19.

Принимали довольно четкое изображение присутствия КК на Луне, выхода из него обоих астронавтов и путешествия по поверхности Луны. Видео с Луны, речь и телеметрию регистрировали на соответствующих магнитофонах и передавали в Москву для обработки и переводов. После каждого полета я составлял краткий оперативный отчет и передавал в Москву. По окончании полетов группа расформировалась, а в 1970 г. меня пригласили в Москву на головную фирму для составления и оформления полного отчета с учетом всех накопленных материалов и выполненных специалистами переводов речи. Объем отчета составил более 100 с. И вы сами понимаете, отчет имел очень ограниченный доступ. <���…>